Песня ветра. За Семью Преградами

ВолкСафо

Торн пошла вперед, медленно и неторопливо. Начала она со стандартных связок. Удар сверху вниз по касательной справа, удар слева, то же самое снизу вверх. Рада спокойно парировала, чувствуя приятные тупые толчки в ладони от рукояти. По крайней мере, на самом начальном уровне удары анай не отличались. Что же касается Торн, то она действительно двигалась великолепно, уравновешено, легко. Эти первые удары она выполнила с такой легкостью, с какой кто-нибудь другой приветливо махнул бы рукой.

Темные глаза Торн сверкнули, и она принялась наносить удары уже более сложные, постепенно повышая скорость атаки. Рада внимательно приглядывалась к тому, что она делает. Чуть-чуть отличалась логика построения атаки, чуть-чуть

под другим углом наносились удары, стояла она всего на волосок иначе, чем стояли обычно солдаты Мелонии. Но в общем и целом все было точно также.

Удар у первого клинка был славный: в меру тяжелый, хлесткий, упругий. Мечи с приглушенным клацаньем сшибались в воздухе, и Рада едва не мурлыкала от удовольствия, ощущая легкую отдачу в ладони. Руки зазвенели силой, плечи сами собой развернулись. Давно она ни с кем не танцевала. Глубоко вздохнув, Рада пошла в атаку.

Это было так славно: отпустить все мысли прочь и позволить себе просто расслабиться. Не думать о том, что от любого неверного движения ты можешь погибнуть, но заниматься любимым делом в паре с достойным противником, у которого много чему можно поучиться. Ноги сами летали над помостом, переступая плавно и легко, пружинисто переводя Раду из одной стойки в другую. Руки тоже двигались по собственной воле, вращая меч, как легкое перышко, стараясь подцепить им Торн, достать до нее, ужалить. Сейчас Рада ощущала себя абсолютно гармонично и уравновешено, словно это и не ее тело было, а настоящий механизм, четко сработанный, где каждая шестеренка стояла ровно на том месте, где и должна была, и работала четко и слажено со всеми остальными.

И Торн, как же хороша была Торн! Рада готова была поспорить, что еще ни разу в жизни не стояла напротив такого опытного и сильного противника. Первый клинок буквально летала над помостом, едва касаясь его ступнями ног. Меч в ее руках был срывающимся с небес ястребом, катящейся с горы лавиной, свистом ветра в горных ущельях. Глаза Торн разгорались с каждым мигом все ярче и ярче, и на дне темных зрачков плескалось неподдельное удовольствие. Она тоже перестала сдерживать себя, и теперь они танцевали вдвоем, друг вокруг друга, окруженные сферами затупленной стали, которая выстукивала им ритм.

Удары сыпались один за другим. Резкий штопор, которым Торн попыталась буквально выкрутить из руки Рады меч, вызвал у нее вздох восхищения, и парировала она тычком плечом в бок Торн, уводя ее руку в сторону. Рада попыталась подсечь ей ногу под коленом, но ответный удар был так силен, что она, охнув, отступила, а кончик меча Торн свистнул прямо возле лица, обдав кожу ледяным прикосновением ветерка. Рада прыгнула вперед, делая вид, что собирается ударить сверху вниз, и в последний момент буквально падая под ноги Торн и нанося диагональный справа вниз. Торн встретила меч на клинок, а потом сильный удар ноги в плечо заставил Раду откатиться прочь.

Распаленные, азартные, полные восторга, они двигались все быстрее и быстрее. Ноги танцевали на помосте, ни на миг не останавливаясь на одном месте. Рада обратила внимание, что Торн любит высоко выпрыгивать вверх, и попыталась поймать ее на этом, изменив в последний момент движение клинка, который должен был отсечь ей ноги. Меч резко взвился вверх, и Торн прямо в полете, хоть это и было физически невозможно по всем законам реального мира, выгнулась, будто кошка с текучим позвоночником, и перекувырнулась назад, всего на несколько сантиметров уйдя от клинка. Это было так странно, что Рада даже замерла на месте, и в следующий же миг ей пришлось отражать целый град ударов, обрушившихся на голову с такой скоростью, что руки и плечи протестующе взвыли от боли.

Теперь уже Торн не сдерживалась. Губы ее раздвинулись в широкой улыбке, сделав ее еще больше похожей на волка с этими лохматыми черными волосами и острыми чертами лица. Она взвинтила

скорость атаки до предела, падая на колени, вскакивая, кружась вокруг себя, нанося обманные удары и уколы, наступая, наступая. Рада поняла, что уже несколько минут не может сделать ровным счетом ничего, только отражать весь этот обрушившийся на нее стальной камнепад. А потом, когда она ожидала очередной удар сверху вниз, меч вдруг змеей вошел в штопор, буквально обвился вокруг ее клинка, стремясь вырвать его из рук. Рада ушла вбок, чтобы вытолкнуть оружие в сторону, но тут нога Торн, взявшаяся буквально ниоткуда, ударила ее под колено, и Рада с тихим выдохом сложилась вперед, а на шею сзади легло холодное острие меча.

Все. Рада моргала, открытым ртом хватая кажущийся сейчас таким ледяным воздух и понимая, что проиграла. Она уже очень много лет не проигрывала, очень. Кажется, со времен выпуска из Военной Академии, когда напоследок Гелат с Аспаром наняли каких-то крепышей, и те хорошенько отделали ее вечером, бросив валяться за сараем в луже собственной крови. И на свой выпускной бал Рада явилась с огромным фиолетовым фингалом и опухшим лицом.

Горячий пот лил по ее щекам, капал с кончика носа, тело звенело от напряжения и усталости, но было так хорошо, что петь хотелось. Холодная сталь исчезла с шеи, а перед глазами Рады появилась твердая мозолистая ладонь. Рада вскинула голову. Торн тоже была мокрой, по лицу текли крупные градины, грудь у нее вздымалась, как полчаса назад у Рады после трехчасовой пробежки. А на лице сверкала ослепительная улыбка:

– Роксана, ты бхарски хороша, Черный Ветер!

– Как и ты, первая! – ухмыльнулась Рада, принимая предложенную ладонь.

Торн помогла ей подняться, и теперь они стояли друг напротив друга, восхищенно глядя друг другу в глаза. Отдаленно Рада услышала торжествующие выкрики разведчиц и гул, с которыми они колотили друг о друга клинками.

– Проклятье, этот штопор, которым ты пыталась выбить у меня меч, что-то невероятное! – восхищенно выдохнула Рада. – Никогда ничего подобного не видела! Научи меня!

– Только за твой диагональный справа с нырком! – оскалила зубы Торн. – Ты едва меня не достала, Черный Ветер!

– Как ты увернулась? – Рада вспомнила противоречащий всем физическим законам прыжок Торн и вновь покачала головой. – Это же просто невозможно!

– Я сальваг, - просто пожала плечами та, и челюсть у Рады отвисла. – Это дает мне небольшое преимущество.

– Сальваг?! – Рада смотрела и смотрела на нее во все глаза.

Она слышала об этом множество сказок и песен. Про древнюю расу оборотней, которые могли по собственному желанию менять человеческое тело на звериное и обратно. Сказки утверждали, что в древности они жили где-то в чащобах Лонтрона, которые, в конце концов, вырубили лошадники, расчищая место для новых пастбищ. Куда потом ушли сальваги, никто не знал, но Рада слышала рассказы наемников издалека о том, что порой их видели в самых глухих лесах вдоль необжитых побережий. Где-то южнее Речного Дома, у Эрванского кряжа, и еще на северных отрогах Латайи. Правда, это могли быть и обычные волки, которых перепуганные глаза странников принимали за оборотней, так что Рада ни в чем уверена не была.

Но встретить сальвага здесь, среди анай, она уж совершенно точно не ожидала. И, приглядевшись, вдруг поняла, почему Торн вызывала у нее ассоциации со зверем. Этот наклон головы, осторожный, напряженный, то, как она втягивала носом воздух, вынюхивая их запахи, дикий огонек внутри темных глаз. И звериная грация, с которой она двигалась.

– Сальваги жили в этих горах до прихода анай, - негромко сообщила ей первая. – Потом мы вынудили их уйти в чащобы, но их кровь успела проникнуть в наши жилы. А война даже их заставила выбраться из тех непроходимых ущелий, где они все время обитали. Теперь сальваги – наши союзники, как и вельды.