Песня ветра. За Семью Преградами

ВолкСафо

– На каком основании? – холодно поинтересовалась Тиена.

– На том основании, что представительница правящей династии Лесного Дома, государства эльфов Срединного Этлана, постоянно проживает в Роще и, судя по всему, имеет право доступа к изучению Источника Рождения, если, конечно, я не ослышался. Это при том, что вы, первая первых, некоторое время назад недвусмысленно дали мне понять, что никто из послов иностранных государств, за исключением Сейтара, предводителя сальвагов, находиться в Роще не будет.

Шарис проговорил все это таким спокойным и

холодным голосом, что у Рады по спине буквально мурашки побежали. Тиена поморщилась, Эрис сохраняла непроницаемое выражение лица и даже не взглянула на Раду, но той стало вдруг так стыдно, что в пору было выть в голос. Ведь именно ее несдержанность, ее забывчивость и глупость привели к тому, что Великая Царица и Держащая Щит попали в не слишком-то приятную для них ситуацию.

Попытавшись хоть как-то исправить положение, она обратилась к послу:

– Послушайте, я нахожусь здесь как частное лицо, и мое присутствие не имеет ровным счетом никакого отношения ни к дипломатическим визитам, ни к Источнику Рождения.

Шарис без выражения посмотрел на нее. У Рады было такое чувство, что каждое слово из произнесенных ею он взвешивал, оценивал, рассматривал со всех сторон. Безусловно только затем, чтобы извлечь из них для себя максимальную выгоду.

– Рада, - очень мягко проговорила Эрис, обращаясь к ней. В глазах ее была настойчивая просьба. – Полагаю, господин посол узнал у тебя все, что ему было необходимо, и ты ответила на все его вопросы честно и открыто. Вы с Лиарой можете идти. Как только у нас будет время встретиться с вами, мы вас призовем.

Лицо Шариса не изменилось, но Рада готова была поспорить, что он едва губы не поджал от досады, да и было отчего. Встретить дуру с таким болтливым языком одно удовольствие. Только поддень ее чуть-чуть, с самого краешка, и она начнет тебе выбалтывать такое, на что ты и не надеялся вовсе. Стыд, гнев, раздражение и горькое ощущение вины перемешались внутри в такой клубок, что больше всего на свете ей сейчас хотелось развернуться и убежать куда-нибудь со всех ног. Куда-нибудь, где никто ее не найдет. Боги, Рада! Ты еще больший ребенок, чем считала! Выпрямись и прими все достойно, как и подобает взрослой женщине.

Вот только голос все равно был сиплым, когда она деревянно склонилась и выдавила сквозь зубы:

– Прошу прощения, первые первых. Да пребудет с вами Благодать Великой Мани.

Развернувшись, Рада устремилась к выходу, и следом за ней поспешила искорка. Стыд жег так сильно, что у Рады не было сил поднять глаза и ответить на вопросы Морико, что поджидала их в сенях по ту сторону двери. Рада едва не выбежала на улицу, толкнув перед собой дверь и не видя вокруг себя ничего.

Она бы и дальше бросилась бежать со всех ног, если бы голос Лиары не окликнул ее:

– Рада, постой! Да постой же!

Выругав себя еще раз, она замерла, глядя себе под ноги и поджидая спешащую за ней следом искорку. Краем глаза Рада видела, что Морико и Раена стоят на крыльце и смотрят им вслед. Похоже, их снедало недюжинное любопытство, и больше всего на свете им хотелось

сейчас броситься за ней следом и вызнать у нее все подробности произошедшего разговора. Только вот оставить пост охранницы Великой Царицы и Держащей Щит так и не посмели, и за это Рада благодарила всех Небесных Сестер вместе взятых. Объяснять что-то кому-то она сейчас была просто не в состоянии.

Едва дождавшись искорку, которая поспешно пристроилась сбоку от нее, Рада широким шагом зашагала прямо по вытоптанным и кое-где посыпанным гравием дорожкам становища. Под сапогами ее хрустели и постукивали камушки, попадающиеся навстречу беременные анай улыбались ей, надеясь на начало разговора, но Рада лишь склоняла голову в извиняющемся жесте. По обычаю следовало просить прощения, если ты не соизволил остановиться и переговорить с беременной женщиной, которая первой обратилась к тебе, ведь ей могла быть нужна помощь. Среди анай считалось, что это граничит с кровным оскорблением.

Она не совсем понимала, куда так летит, но ей было в общем-то все равно. Лишь когда гравий перестал скрежетать под подошвами сапог, и ноги утонули в мягком глубоком мху, она слегка притормозила и огляделась вокруг.

Над головой шумели зеленые верхушки криптомерий на фоне низкого серого осеннего неба. Облака неслись быстро, словно кто-то тревожный без конца тащил и тянул их на запад, словно они спешили куда-то изо всех сил. Промозглый ветер, как и всегда, дул с востока, забираясь пальцами за шиворот Раде, растрепывая отросшие мягкие кудряшки искорки, раскачивая тонкие веточки кленов, что произрастали в тени гигантских криптомерий. Кое-где их широкие листья уже тронула осень, и на ветру трепетали желтые и алые ладошки, дрожа и перешептываясь. Они стояли на тропке, что вела прочь от становища в глубь Рощи, по которой гуляли обычно ближе к вечеру. И становище уже терялось среди толстенных стволов огромных деревьев за их спинами.

Рада наконец остановилась, склонившись пополам и опершись ладонями о колени. Ощущение у нее было такое, словно она пробежала несколько километров. Внутри все то замерзало в лед, то отчаянно тряслось, как крылья мухи, что пытается выбраться из липкой паутины. Стыд жег и жег, не отпуская, не уменьшаясь.

– Рада, - маленькая теплая ладошка искорки неуверенно легла ей на плечо. Лиара подступила к ней, тревожно глядя на нее своими огромными серыми глазами. – Рада, не вини себя.

– А кого тогда винить? – горько пробормотала она, разглядывая покрытую мягким мхом землю под ногами. – Больше-то некого.

– Это не так, - мягко, но с завидной твердостью проговорила искорка. – Конечно же, ты ни в коем случае не хотела создавать трудности Держащей Щит и Великой Царице. Ты же не специально все это скрывала от них. Да и никто не мог предположить, что Шарис вывернет все твои слова именно таким образом и использует их в свою пользу.

– Я должна была подумать об этом, - пробормотала Рада, выпрямляясь и запуская руку за пазуху в поисках трубки. – Он же Первопришедший. Чего от них еще ждать, кроме подлости?