Песня ветра. За Семью Преградами
Шрифт:
– Пригнитесь!
Скорее инстинктивно, чем потому что скомандовал Алеор, Рада нырнула вниз, втягивая голову в плечи и ссутуливаясь ровно настолько, насколько ей позволял меч. Время застыло медленно тянущейся смолой, и она ощутила, как внутри все стискивается в тугой комок, глядя, как две громадные белесые пасти вырываются из земли с двух сторон от них. Эти пасти медленно-медленно летели вверх, начав выгибаться в сторону и сходиться, чтобы обрушиться на их Червя. Атаковать они решили почти одновременно, находясь в одной точке траектории, только двигались при этом и навстречу друг другу, и глаза Рады полезли из орбит, когда две огромных головы врезались и сцепились клыкастыми пастями прямо над проносящимся под ними Червем с путниками, образовав гигантские ворота.
Сердце
Время замерло, и в его почти остановившемся течении Рада поняла, что они не успеют проскочить. Ей даже не нужно было поворачивать головы и просчитывать траекторию, она и без того знала, что два столкнувшихся Червя рухнут вниз, прямо на самый кончик хвоста того на котором они сами ехали. И единственное, что она могла сделать сейчас, это быть готовой.
Рада выдохнула и сконцентрировалась, сжав меч так крепко, как только могла. В следующий миг время стало таким же, как и раньше. Два Червя рухнули вниз, и сильнейший толчок бросил Раду грудью вперед прямо на рукоять торчащего перед ней меча.
Перед глазами потемнело, боль пронзила мир тысячами невыносимо острых игл. Она попыталась вздохнуть и поняла, что больше не может. Рада ничего не видела, ничего не слышала, она не могла дышать, когда твердая рукоять вошла прямо в солнечное сплетение. Лишь едва-едва смягчили удар ее собственные ладони. Ноги моментально ослабели, ослабели и руки, а Рада боролась, сражалась изо всех сил, отдирая от себя щупальца черного осьминога, взорвавшегося в середине груди и молниеносно впившегося во все ее жизненные точки. Она прекрасно знала, что удар в солнечное сплетение может быть смертелен, если приложить необходимую силу. И сейчас ее от смерти отделял только тоненький волосок, которого и не хватило этому удару, чтобы убить ее сразу же.
Продраться через густые мучительные заросли боли было так тяжело, так трудно, но Рада упорно карабкалась. Перед глазами посветлело, и Рада услышала собственный хрип, ощутила свое тело, свои обессиленные мышцы, которые уже начали разжимать хватку на рукояти клинка. Она не знала, оттуда взялись силы, она не представляла, что в этом полумертвом теле с отбитыми нервами еще что-то осталось, но она смогла втянуть ртом воздух и сомкнуть пальцы на рукояти.
Мигом позже Лиара резко дернула ее назад, когда отдача от рухнувших вниз Червей дошла до путников. Рада даже вскрикнуть не смогла, откидываясь, но все еще держась. Рот ее был широко открыт, и им она судорожно глотала воздух, пытаясь вспомнить, каково это, пытаясь заставить тело вновь работать, вновь жить, вновь чувствовать.
Позади творилось какое-то безумие, обрывки которого с трудом долетали до ее затуманенного разума. Свист, оглушительный рев, грохот, визг Жужи, какие-то вспышки, которые она ловила краем глаза. Руки Лиары тянули и тянули ее назад, и Рада вдруг ощутила себя веревкой, которой связали двух застоявшихся лошадей, да и направили их в разные стороны. Через несколько мгновений хватка ослабла, Рада вновь резко дернулась вперед, едва не ударившись грудью о рукоять меча во второй раз.
Червь медленно начал движение вперед, заскользив по снегу сначала рвано и дергано, потом ровнее, быстрее. Сквозь красные круги в глазах Рада видела впереди Алеора, который навалился на трезубец и еще и ногами пинал рукоять, вынуждая тварь содрогаться от боли и двигаться, двигаться вперед. Рада отчаянно пыталась продышаться, и с каждым вздохом это становилось все легче, хоть боль и не желала никуда уходить, продолжая терзать все ее тело. От солнечного сплетения волны слабости и нестерпимой рези вспышками молний били по всем ее конечностям, заставляя руки и ноги содрогаться в конвульсиях.
–
С трудом Рада заставила себя вывернуть голову и оглянуться через плечо.
Два гигантских Червя дрались посреди изрытого и перекопанного, усыпанного вывернутой землей снега за их спинами. На самом хвосте Червя, верхом на котором они ехали, виднелась глубокая рана от зубов одной из тварей, и из нее сочилась бледная, дурно пахнущая кровь. Чуть выше раны распластались на спине Червя Редлог с Каем, с трудом удерживаясь, чтобы не съехать вниз со скользких, покрытых кровью и слюной других Червей боков твари. Жужа, кажется, был единственным, кто умудрился удержаться за Червя, впившись в него всеми четырьмя лапами с длинными когтями. А вот Улыбашка от удара потеряла равновесие и сейчас висела над неистово проносящейся под ними землей, одной рукой держась за вытянутую руку Лиары, а второй отчаянно пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь. Ее ноги без успеха скребли и скребли по жесткой шкуре Червя, не находя опоры.
Несмотря на боль и нехватку кислорода, Рада ощутила, как сердце стискивает страх. Гномиха была очень тяжела, и Лиара могла не только не удержать ее, но и сама соскользнуть следом за Улыбашкой в снег. И если их не раздавит гигантский Червь, то запросто догонят те твари, что сейчас остались за спиной. Или найдут еще какие-нибудь Черви, или…
– Держись! – рявкнул Кай, и вдруг Улыбашка с громким взвизгом взлетела на спину Червя, будто кто-то поддал ей увесистого пинка.
Тяжело ударившись грудью о спину Червя, гномиха охнула, когда весь воздух выбило из легких. Лиара тоже тяжело вздохнула, расслабляясь и переставая так сильно сжимать ногу Рады. От сердца отлегло, словно чья-то жесткая рука разжала свою хватку, и Рада смогла впервые за долгое время нормально вздохнуть. Впрочем, и боль в солнечном сплетении тоже понемногу унималась, оставляя ее в покое.
– Все целы? – напряженно спросил Алеор, не оборачиваясь.
– Все! – фальцетом пискнула Улыбашка, судорожно цепляясь за черную щетину Червя.
Рада с трудом, морщась, оторвала руку от рукояти меча, переместив всю нагрузку на левую руку, и помогла дрожащей Лиаре подняться на ноги. Ее руки судорожно сжали Раду, давя на отбитую грудь, и она охнула, но тут уж ничего поделать было просто нельзя. Самое главное, что искорка жива, что она рядом, в безопасности. В безопасности? Ну, во всяком случае, здесь безопаснее, чем на земле.
Червь все набирал и набирал скорость, ревя от боли в израненном теле, но Алеор нещадно гнал его вперед. Рада бросила взгляд на солнце: до заката оставалось еще несколько часов, совершенно точно, что такое количество времени этот Червь вряд ли протянет. Он бы выдержал, если бы не рана, но теперь за тварью оставался мокрый глубокий след: от напряжения во всем теле кровь хлестала из него, словно из крана в пивной бочке.
– Нам надо пересесть, Алеор! – напряженно крикнула Рада. Дышать по-прежнему было больно, но сейчас об этом думать было нельзя. Самое главное, что искорка осталась жива, что с ней все в порядке.
– Да знаю я! – прорычал в ответ эльф. Голос его тоже срывался: видимо, и ему хорошо досталось во время того рывка. – Надеюсь, кто-нибудь из них набросится на нас до того, как мы достигнем Гнезда!
– Гнезда? – тревожно переспросила Рада. Ей почему-то очень не понравилось то, каким именно тоном произнес это словно Алеор.
– Да! – отрывисто бросил эльф. – Держитесь!
========== Глава 11. Расщепленное сознание ==========
Лиара вцепилась в Раду изо всех сил, напрягая каждую свою мышцу до предела, чтобы не упасть. Шкура Червя под ее ногами содрогалась, шла волнами, и ее швыряло вверх-вниз, словно сухой листок в осеннем половодье. Единственным прочным, единственным надежным в мире осталась только Рада, и Лиара изо всех сил пыталась приникнуть к ней как можно ближе, буквально прирасти всем телом.