Песочница, или Как-то встретились в корчме…
Шрифт:
На стене спальни висел огромный портрет Диего с траурной ленточкой в уголке.
— Дай-ка я ее уберу, — ангел решительно подошел к картине и сорвал приклеенную к раме ленту.
— Гораздо лучше, — кивнула падшая и огляделась. — А пыли-то нет. Значит, квартира не пустует. Это может быть проблемой.
— Сейчас два часа ночи. Если бы тут кто-то жил, он был бы дома, — возразил Диего.
— А если тут сейчас живет какой-нибудь молодой разгильдяй, который ночами предпочитает гулять?
— У нас нет в семье разгильдяев!
— А вдруг
— Тогда в спальне не висел бы мой траурный портрет!!
— Разумно, — вынуждена была признать Лекса. — Тут и родственнику стремно с таким соседством спать, не то что чужому. Хотя если задешево сдают…
— Лексана!
— Хорошо, хорошо! Пойдем проверим холодильник. Если еда есть, особенно начатая, тогда тут точно кто-то обитает.
— Пойдем проверим, — согласился Диего. — Но все равно запах в квартире какой-то застоявшийся, что ли, нежилой. Может, просто мама приходит убирать время от времени? — голос парня наполнился грустью.
— Скорее всего, — ответила с кухни Лексана. — Холодильник пустой, а значит, одной проблемой меньше. Ты спать хочешь?
— Да не особо, — повел плечами Диего. — Вообще чая бы выпил.
— А я бы кофе. Пошли на кухню.
Лексана достала из рюкзака купленные заранее продукты, а Диего тем временем поставил кипятиться воду и достал кружки. Всыпав в них кофе и заварку, Лексана села и посмотрела в окно.
— Так спокойно.
— Угу, я любил эту квартиру в том числе за тихий двор, — кивнул Диего, наливая в кружки кипяток. — Держи, — он поставил напиток перед ней, а сам с чаем сел напротив, откинулся на спинку стула и с удовольствием отхлебнул. — Красота, тепло.
— Ты замерз? А чего не говорил?
— Не замерз, просто прохладно стало к ночи.
— Ну да, немного, — согласилась падшая и тоже отпила кофе.
— О, погоди, сейчас вернусь! — подскочил Диего и устремился куда-то в комнату. Вскоре он вернулся с двумя махровыми халатами.
— Я так понимаю, один из них принадлежал твоей драной кошке, — подозрительно присмотрелась к ним девушка.
— Они чистые! — возмутился парень. — Но только ради твоего спокойствия… — парень встряхнул халатами, по ним пробежали белые искорки, и они стали выглядеть на порядок лучше.
— Теперь-то они точно чистые, а вот до этого я очень сомневалась! — Лексана приняла один из халатов и с удовольствием в него закуталась.
Некоторое время они молчали.
— Лексана?
— Чего? — лениво отозвалась та.
— А я правильно запомнил тогда, когда мы убегали, что стражники назвали тебя Каэл-Тир?
— Правильно.
— А почему? Откуда такое прозвище?
— Тот трусишка же объяснил: как убью, так сразу волос краснеет, — хохотнула преступница.
— Не смешно, — так угрюмо ответил парень, что Лексана поперхнулась смешком. — Тебе выделили персональную доску «Разыскивается» в управлении. Сверху твоя кличка огромными буквами, а под ней множество образов, в которых тебя успевали запечатлеть. Но ни на одном не было твоей настоящей
— Во-первых, клички у собачек, а у меня прозвище, — прорычала девушка. — А во-вторых, уж не намекаешь ли ты на то, что придешь в управление и нарисуешь им мой портрет?
— Не нарисую.
— Что так? Рисуешь плохо? — издевательским голоском осведомилась разрушительница.
— Нет, просто это было бы предательством после того, как ты спасла мне жизнь, — убежденно ответил ангел. Лексана поджала губы и промолчала.
— Каэл-Тир переводится с древне-эроганского как Кровавый Волос, — наконец ответила она.
— Так это прозвище действительно связано с волосами и кровью? — удивился Диего. — Как интересно. У тебя с рождения такие пряди?
— Нет, конечно, — хмыкнула девушка.
— Значит, ты их красишь? Не краснеют же пряди после убийств.
— Нет, конечно. Только никому не говори, — хихикнула падшая. — А то легенду мне испортишь. Я не крашу их, нет. Они и правда сами краснеют потихоньку. Видимо, влияние частых перевоплощений. Учат же, что перевоплощаться можно не чаще пары раз в месяц не дольше, чем на пару суток подряд, иначе произойдут необратимые и непредсказуемые изменения во внешности. А у меня нет такой возможности — ходить постоянно в своей родной шкурке. Но ничего, мое изменение мне очень сыграло на руку, — довольно улыбнулась она.
— Ого, — оторопело ответил ангел. — Я, конечно, знал об этом ограничении, но никто ведь не воспринимает его всерьез!
— Да, потому что кто-то может эксперимента ради начать часто и надолго перевоплощаться, но чаще всего им достаточно быстро надоедает, и организм потихоньку восстанавливается. Или изменение мизерное происходит, новая родинка, например.
— Да. Мне жаль, что тебе приходится все время скрываться, — тихо произнес Диего.
— Вот только жалости мне не надо! Диего, это был мой выбор, твоя жалость его дискредитирует.
— И правильно делает, — пробурчал истинный.
— С твоей точки зрения — да. А с моей — не особо. Все-таки ты не был в моей ситуации и судишь поверхностно.
— В этом ты права. Но все равно я не могу принять такой выбор.
— А я тебя и не прошу, не беспокойся, — заверила его преступница.
Они снова отпили из кружек и похрустели сухариками. Посидели еще немного. Диего счастливо смотрел в окно. Лексана немного понаблюдала за ним и спросила:
— Рад, что вернулся домой?
— Очень! И очень хочу вернуться обратно к работе. Весь этот месяц я работал на гильдии, и все задания были разные и интересные, но я очень соскучился по работе карателя, — тряхнул он волосами.
— Я сначала тоже скучала, — задумчиво сказала падшая. — А потом поняла, что самым интересным было вместе с командой придумывать план действия и затем воплощать его в жизнь. А это все у меня было и с Руром. А вот всякой бумажной работы и бюрократии не было, — довольно улыбнулась воспоминаниям девушка.