Песок, оазис, два верблюда
Шрифт:
– Конечно, - буркнул Виктор, ставя свою подпись рядом с автографом Агеевой.
– Ну, вот видишь, это было совсем не больно, - проворковала девушка, протягивая начальнику его экземпляр договора.
– Надеюсь, ты не будешь против, если мы все заверим у Наташки?
– Конечно, нет, душа моя, - скрипнул зубами Виктор, призывая все мыслимые кары на голову этой заразе, но в кабинет их нотариуса все-таки пошел.
День, тянувшийся до того момента мучительно медленно, как сто тридцатая серия отечественного "мыла", резко ускорился сразу после возвращения от Натальи, которая только хмыкнула, ставя свою заверяющую подпись на
– Добрый день, - в трубке раздался безукоризненно-вежливый женский голос, до которого их Лидочке ещё пахать и пахать.
– Вас беспокоит секретарь Пахомова Ильи Алексеевича. Он хотел бы встретиться с Вами для обсуждения некоторых вопросов, касательно совместного дела. Какое время Вас устроит?
– Если вы не против, я хотела бы обговорить этот вопрос напрямую с вашим руководством. Вы можете сейчас переключить меня на него?
– Секундочку, я уточню, возможно ли это, - отозвалась секретарша. Несколько секунд в трубке слышалась только мелодия Моцарта. "Хорошо, что хоть не "Реквием", а то это было бы слишком символично", - хмыкнула про себя Ева, наблюдая за ерзанием Виолетты, которая из подслушанного разговора поняла, кто и с какой целью звонит её адвокату. Сегодня девушка была одета более скромно - супер-узкие синие джинсы, которые можно было одеть, только предварительно намылившись, ярко-алый топ и черная кожаная куртка. Причем, верхняя часть наряда заканчивалась сантиметрах в десяти от начала нижней, являя миру загорелый плоский животик с золотым сердечком в проколотом пупке.
"Интересно, как она не мерзнет?" - успела удивиться Ева, прежде чем в её мысли ворвался мужской голос.
– Добрый день. Ева Александровна?
– Здравствуйте, Илья Алексеевич.
– Ну что ж, получается, что заочно мы уже знакомы. Я предлагаю исправить эту несправедливость и увидеться, так сказать, с глазу на глаз. Что вы на это скажете?
– Разумное предложение. Я могу подъехать в ваш офис завтра где-то к пяти. Вас устроит?
– у Виолетты от желания узнать полное содержание разговора, а не только мельком подслушанные фразы, перехватило дыхание. Еве даже показалось, что у блондинки зашевелились уши.
– Ну, зачем же так официально? Что скажете, если мы с вами сегодня поужинаем вместе?
– Прошу прощения, но такие вопросы я предпочитаю решать в рабочем порядке и все-таки настаиваю на том, чтобы встретить завтра. Если вас не устраивает время, предлагайте свой вариант, я посмотрю, что можно сделать, - мягко, но, в то же время, непреклонно ответила девушка, категорически не желая переносить этот вопрос из работы в свою частную жизнь.
– Ну, что ж, если красивая женщина настаивает, - хмыкнул Пахомов, но по голосу было понятно, что предложение Агеевой его не обрадовало.
– Тогда до встречи завтра в пять. Вы знаете адрес?
– Обижаете. Конечно, знаю. До скорой встречи, - Ева быстренько попрощавшись, свернула разговор и в упор посмотрела на Виолетту, немного сжавшуюся под оценивающим взглядом адвоката.
– Теперь вы...
Блондинка насторожилась и втянула голову в плечи.
– Что "я"?
– пискнула девица, с некоторой опаской разглядывая Еву.
– Вы принесли те бумаги, что я просила?
– Да-да, - Вилка пошуршала в сумке и извлекла кипу немного мятой документации.
–
– Как вы, наверное, слышали, завтра я встречаюсь с вашим супругом, - Виолетта закивала, как лошадь на параде, - чтобы обговорить некоторые детали. У вас есть какие-нибудь пожелания или претензии? Я имею в виду, что мне нужно знать, как можно больше о вашей семейной жизни ДО того, как начнется бракоразводный процесс.
Блондинка, обрадованная наличием свободных, ещё не знакомых с перипетиями её супружества ушей, начала вещать о своей горькой замужней доле. Через пять минут Ева поняла, что либо девице, безусловно, повезло, встретить Пахомова, либо она, Агеева, ни черта не смыслит в мужской логике. Виолетта не была дурой в прямом смысле этого слова, но когда и через пятнадцать минут они все ещё не продвинулись дальше дня свадьбы и описания подвенечного наряда невесты, девушка решила, что если Илья Алексеевич когда-нибудь все-таки удавит свою жену, Ева, наплевав на обещание, данное самой себе не лезть больше в "уголовщину", будет его защищать, причем, бесплатно.
– Извините, - перебила Ева, у которой уже началась мигрень от звонкого задорного голоска, не хуже перфоратора долбящего ей разум.
– Описание вашего медового месяца на Мальдивах, безусловно, очень захватывает, но нельзя ли перейти ближе к теме нашей встречи?
Виолетта, которая ещё не рассказала о своем первом опыте в дайвинге, немного надула губки, но просьбе вняла.
Если судить по словам почти бывшей супруги, замужняя жизнь была тяжелой и безрадостной: муж не отпускал её тусить в клубах до утра (подлец какой!), заставлял исполнять роль послушной жены перед своими друзьями, таская по выставкам и театральным премьерам, вместо того, чтобы отпустить её, Виолетту, на распродажу в Милан и вообще всячески ущемлял супругу в развлечениях.
И вот появился ОН. Теперь у Евы свело скулы от того потока сиропа, которым буквально сочился голосок её собеседницы.
– Он очень умный, красивый и богатый, - счастливо щебетала девица, уже не отвлекаясь на такую мелочь, как отслеживание реакции Агеевой.
– Мы встречались полгода, а потом Илья сказал, что уезжает в Москву на пару дней, ну, я и пригласила Андрея к нам домой...
"Дууура", - мысленно простонала Ева, уже приблизительно зная, что Вилка скажет дальше.
– Мы как раз плескались в джакузи, когда внезапно вернулся муж и устроил безобразный скандал!
"Действительно, с чего бы это?"
– А потом побледнел и схватился за сердце...
"Скажи спасибо, что не за топорик для разделки мяса..."
– В общем, вызвала "Скорую", но вместо того, чтобы поблагодарить, Илья начал меня оскорблять и, в конце концов, выгнал из дома, - Виолетта завершила свою исповедь душераздирающим вздохом, всколыхнувшим внушительную грудь, и повисшей на ресницах слезинкой. Весь её вид просто кричал о несправедливых обвинениях и наветах.
"А может, нафиг все? Солью дело, отдам я эту неустойку Витьке, по миру не пойду", - тоскливо размышляла Ева, нисколько не впечатленная ни волнениями верхних девяносто Виолетты, ни её удрученным видом. И, возможно, она так бы и сделала, но женская мстительность, которая всегда была неотъемлемой чертой характера, поставила все остальные чувства и инстинкты на дыбы, и Ева начала полный подробный допрос своей будущей жертвы...
– Все понял? Мне нужно узнать, что это за человек, откуда взялся, чем на жизнь зарабатывает...