Песок в руке
Шрифт:
— Ты за кого нас всех тут держишь, ничтожество?! — Отец перешел на крик. — Думаешь, мы все тут стадо верблюдов?!
Его лицо побагровело, он затрясся от гнева и подошел к Ромо, на ходу вытаскивая маленький кинжал.
Хасан стоял в стороне и получал удовольствие от происходящего, словно поставив сопернику шах и мат.
Зейна всхлипнула и встала перед Ромо, закрывая его телом, и уткнувшись ему в грудь носом. Обняла его руки и замерла. Он дернулся в ее руках, хотел освободиться, но она вцепилась мертвой хваткой.
— Не надо, прошу тебя, — прошептала
— Это ваша родная дочь, — прохрипел Ромо. — Я умоляю вас, не будьте так строги к ней. Накажите меня.
Зейна замотала головой и заплакала навзрыд, отвернувшись ото всех, спрятав лицо в его одеждах. Все рушилось.
— Не вздумай меня учить! Ты всего лишь слуга, который посмел взглянуть на дочь халифа! — Отец кричал, не сдерживая своих чувств. — О чем ты думал? Это она еще глупый ребенок, но ты?! Ты сломал ей жизнь! И я сломаю твою!
— Отец, пожалуйста, прекрати! — плача попросила Зейна и повернулась к халифу лицом.
Тот не выдержал и, размахнувшись, ударил ее.
— Не смей называть меня отцом! Ты мне не дочь!
Ромо вышел вперед, сдвинув Зейну себе за спину.
— Я не позволю… — Он не успел договорить, как дедушка вдруг осел на пол, схватившись за сердце.
Зейна и отец бросились к нему.
— Дедушка, что с тобой? — Зейна схватила старика за руку, второй пытаясь удержать тяжелое тело. Тот не отвечал, широко расширив глаза и тяжело дыша. Отец подхватил его с другой стороны, и они дотащили его до дивана. Ромо хотел помочь, но Зейна мотнула головой.
— Как ты могла? Как ты могла?… — отец не выдержал и заплакал. Он бросил деда, сел в углу и закрыл лицо руками. — Сейчас не то время, не то…
— Прости меня, — прошептала девушка, но не взглянула на отца. Сейчас больше всего на свете ее волновала не отец, и даже не их с Ромо судьба, а жизнь ее дедушки. Вот так Судьба выписывает повороты, положив на плечи огромный груз и вину. Ей хотелось найти поддержки у деда, она так рвалась в Исфахан, думая только о себе и своих мытарствах. Она хотела дотронуться до родной старческой руки, посмотреть в выцветшие глаза, полные любви и понимания, которых ей не доставалось от отца. Увидеть его мягкую улыбку.
Но сейчас она готова была оказаться за миллиарды километров, лишь бы дедушка не знал о том, что случилось. Но было поздно. Он не двигался, его глаза застыли, устремившись в никуда, старик перестал дышать.
Зейна помнила, что дедушка всегда защищал ее. Он сильно любил ее и всегда улыбался ей, никогда не был строг. Часто он складывал разные восточные сладости в шкатулку, и они играли в клад. Маленькая принцесса была готова весь день бегать по дворцу и разгадывать загадки, лишь бы добраться до заветной шкатулки. Хоть эти сладости можно было просто взять на кухне, она хотела именно эти. Они казались ей слаще и вкуснее.
Она так искала защиты у дедушки, что даже не заметила, что защищать нужно было его самого. Смерть родного любимого человека легла тяжелым грузом на сердце.
Зейне не стали устраивать прилюдную порку плетью, но все произошло гораздо хуже.
«Какой позор», —
Удары наносил слуга Хасана, сам он стоял поодаль, в его ногах валялся Ромо. Его лицо было трудно узнать, так сильно его избили. Он лежал на раскаленной земле, и, казалось, не дышал. Зейна пыталась взглянуть на его лицо, но пот стекал на глаза, солнце слепило, а кожу все разрывало и разрывало.
«Только бы он был жив».
Внутри девушки стояла такая засуха, все чувства высохли, и душа высохла, и слезы. Осталась только огромная дыра, пустота.
«Меня больше нет. Все это выдумка, миф. Я проснусь утром, и все будет хорошо. Я возьму дедушку за руку. Я убегу с Ромо далеко-далеко, к самым звездам… Никто нас не найдет».
Новые удары хлыста возвращали к реальности.
«Какой позор», — снова подумала Зейна. Ее избивали на заднем дворике огромного дворца в день похорон ее дедушки. Где-то там за стенами отец произносил прощальную речь и проводил обряд, пока Зейну наказывали плетью.
«В них не осталось ничего святого… Как отец мог так поступить?»
Она снова взглянула в сторону Ромо и поймала его взгляд, полный жалости и боли. Она увидела, как его губы зашевелились под засохшей коркой крови.
«Прости меня».
Зейна упрямо замотала головой.
«Нет. Ты не виноват. Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю».
Он смотрел на нее внимательно и долго, словно запоминая ее черты. Ей не понравился этот взгляд. Она отчаянно помотала головой, с надеждой всматриваясь в его серые глаза, полные боли и страдания. Ромо был сломлен. Ее огромный смелый стражник был раздавлен, измучен и унижен. Из его удивительных светло-серых глаз потекли слезы. Это был конец. Он прощался с ней.
«Нет. Прошу тебя. Не оставляй меня одну. Не оставляй меня одну».
— Не оставляй меня одну! — закричала Зейна охрипшим голосом. Щеки горели от палящего солнца, но одновременно все тело словно окоченело в предчувствии большой беды.
Словно во сне она смотрела на то, как Хасан наклонился к стражнику, затем, посмотрев на Зейну, и поймав ее взгляд, хищно улыбнулся и вытащил из ножен кинжал.
— Нет! Прошу тебя! Не делай этого! Я тебя прошу!… — Зейна не успела докричать, как кинжал вошел по самую рукоятку в грудь ее воина. Ромо выдохнул глубоко, его глаза пытались найти ее, но таки и не нашли. Хватаясь руками за песок, он пытался приподнять голову, но так и не смог. Затем, сделав последний выдох, он оставил ее навсегда.