Пест – Ломаный грош
Шрифт:
– В груди дело! Дело наше – Война! – еще раз выкрикнул Под.
– Геть вражину! – уже стройно крикнул строй и распался. Живые сплоченно, прячась за щиты, образовали небольшую стену, а мертвые на полной скорости, какую могли выдать, рванулись к строю Ультака. Первые подскочившие к строю вцеплялись в щиты воинов и падали на колени. Следующие, использовав первых как ступеньку, перепрыгивали стену щитов, попадая в строй незащищенных и растерявшихся воинов.
Послышались первые крики. Над строем Ультака то и дело взмывали струи крови. Передняя стена щитов начала распадаться, хоть первых мертвецов, цеплявшихся
В это время к развалившемуся строю подошли живые воины. Держа разномастные щиты один вплотную к другому, они шли как единая машина. Шаг на выкрике «Гоп», и удар коротким копьем сквозь щель между щитами или поверх их на команду «Бей!». Строй держался четко и ровно. Как только переднего бойца настигала стрела или чужой меч, его тут же выдергивали руки сзади, и на его место вставал следующий.
Над всей этой вакханалией с криками, кровью и командами ведущих летали стрелы и камни. Поток стрел со стороны воинов Ультака начал ослабевать, затем и совсем прекратился. Первые живые мертвецы добрались до строя лучников, и тем стало совсем не до команд своего ведущего.
За строем лучников свободных сел в это время корчился от боли Пест. На его серой рубахе стали появляться пятна крови. Как только пришла первая боль, он начал доставать склянки из заплечного мешка. Закусив нижнюю губу от боли, Пест выставил их по порядку и начал пить, а когда упал и начал выгибаться дугой, ему в рот продолжил вливать зелья его мертвый отец.
– Больно, папко… – между приступами повторял Пест.
– Терпи, сынок, за живых стоишь… – повторял Под, вливая ему в рот один флакон за другим. – Доля твоя такая… Каждый раз себя ломать будешь… Как слабину дашь и ломать себя перестанешь, так и в силу свою поверишь. А как поверишь, так и служить силе будешь… Рабом силы своей станешь… Себя ломать – твой удел.
В строю живых, рубящих уже мечущихся в панике воинов, потерь не было, так как сопротивления уже не наблюдалось, а раны на воинах, которых зацепили – тут же затягивались. При этом рана начинала светиться белым светом. Зажатые в клещи воины Ультака метались между зашедшими в тыл живыми мертвецами, вырезавшими строй лучников, и стеной разномастных щитов, не потерявших строя и четкости движений.
Спустя несколько часов воинов Ультака не осталось, за исключением трех человек, раненых, но не добитых. Еще час после того, как на ногах остались стоять только воины свободных сел, по ущелью ходили мертвецы и добивали раненых.
После того, как раненых добили, мертвецы собрались вокруг Пода и Песта, который так и валялся на земле, широко раскрытыми глазами смотря в ясное небо. Он глубоко дышал, а все тело было в крови. Челюсть и пальцы на руках мелко дрожали. Только глаза немного оттерты от крови. Земля под ним была пропитана его собственной кровью.
– Добре… добрый хозяин сел свободных выйдет, – произнес Под, улыбаясь и смотря пустыми глазницами на Песта.
– Добре…
– Любо!..
Каждый мертвец,
Под влил последний пузырек с мутной жидкостью в рот Песту. Тот сначала не отреагировал на жидкость во рту, но затем все-таки проглотил. Сморщившись, он оторвал взгляд от неба и оглядел собравшихся вокруг него живых мертвецов и присоединившихся к ним воинов свободных сел. И тех, что были в строю, и тех, кто отдал своё оружие мертвым.
– Сдюжили? – оглядываясь, спросил Пест хриплым голосом. Он искал взглядом двух братьев. Дыма и Огниво. Заметив их хмурые лица, перепачканные кровью, он вздохнул. – Сдюжили…
– Сдюжили, и ни одного живота мужика сел свободных не положили… – ответил староста Дорожичей. Он был ведущим в строе живых мужиков. – Троих ультаковских воев взяли. Вязанные лежат. Сам говорить будешь?
Пест кивнул, давая согласие. Под, с улыбкой наблюдавший за Пестом, вздохнул.
– Над главою… – тихо произнес он.
– Предок! – ответили живые мертвецы. Пара скелетов стукнула зубами, обозначая ответ.
– Глава… – негромко произнёс Под.
– Село!.. – уже громче произнесли все собравшиеся мужики.
– Род…
– Шея! – громко гаркнули и мертвецы, и живые воины. Под еще раз взглянул на Песта и произнес:
– В груди дело, а дело наше… – в этот момент, так и не произнеся последнего слова, все мертвецы одновременно рухнули на землю как подкошенные. Словно из них стержень вытащили.
Пест смотрел на тело отца, лежавшее на земле, как пришибленный. Спустя минуту он, кряхтя как старый дед, поднялся и, шатаясь, пошел в сторону связанных воев из Ультака. Подойдя к ним, он ухватил их за шиворот и развернул головами в кучу. Так, чтобы все его видели одновременно, и он видел их.
– Меня Пестом звать. Роду я Среднего, из Подова вышедшего. Село мое Ведичи, – он оглядел хмурые лица мужиков, в глазах которых плескался страх. – В учениках Аккилуры ходил и слово ведуна имею. Магии учусь в Академии, и коли понадобится – за все спрошу. И духом, и волшбой.
– Нет у тебя права! – хриплым голосом сквозь разбитые губы произнес один из мужиков. – Кончилась вольница сел свободных!
– Знамо, что нет указа на то государя нашего. Силой нас взять решили? – Пест взглянул в глаза говорившему мужику. – Я маг наместный сел свободных. Подо мной уже четыре села. Куприяны, Ведичи, Дорожичи и рыбаки Воржские! Я за них ответ держу, хоть и зимую в Вивеке. Не от праздности, а от учебы в Академии маговской. Услыхал ты меня?
Мужик сплюнул кровь на землю, облизал разбитые губы и кивнул Песту.
– А коль услыхал, то меня зело хорошо запомни! Ежели еще раз ультаковские вои в села свободные придут – главы их лично старшому Ультака принесу! За нами предки! Надо будет – мы вместе с ними до самого городища дойдем! Пугать не буду и виры не спрошу, но сам видал. Уяснил?
Все трое четко подтвердили понимание.
– Коль уяснил, то ступай с миром, – Пест разрезал всем троим путы, после чего те встали и собрались уже уходить, но ведун добавил им в спину: – Конных Ультак больше пусть не присылает. Нам своих кобыл хватает, а конину кушать не приучены…