Пестрота отражений
Шрифт:
Пока они препираются, я тихонько вывожу Хоса в переговорную, а оттуда – на свободу. В кошачьем обличье он обычно распугивает дворцовое население, хотя пора бы уже привыкнуть, но сейчас очередь к Азамату даже не шелохнулась при виде мохнатого министра.
– Вы все на Чачу жаловаться? – спрашиваю, оглядывая ожидающих.
В ответ мне кивают и принимаются подробно сетовать на
Вечером муж, раскидавший поток страждущих, задумчиво ковыряется в салате.
– Может, мне всё-таки позвонить Уут-хону? – предлагаю я. Чувствую же свою ответственность за происходящее.
– Да понимаешь, – Азамат склоняет голову набок, – он в общем-то всё правильно делает. Спрашивает что надо с кого надо. Ну вот с Хосом немного занесло его, но что делать, склад характера такой. Я думаю, мне будет проще переписать эту инструкцию. В конце концов, Хос, надеюсь, меня переживёт на дворцовой должности, и его надо обезопасить от обвинений, что он не выполняет свои обязанности. А в остальном этот Чача со всех спрашивает именно то, что надо. И даже варианты решений предлагает, как оказалось. Только как-то мне хочется к нему пару телохранителей приставить. А то и пяток…
– Ну и приставь, – пожимаю плечами. – Судя по его послужному списку, лишними не будут. А ты не боишься, что к тебе каждый день повалят паломники, как сегодня?
– Разок-другой придут, поймут, что я не вхожу в их положение, и перестанут, – рассудительно предполагает Азамат. Потом всё-таки берёт телефон и звонит Ирнчину насчёт телохранителей.
8. Лиза
За следующие два дня Чача представляет Азамату законченный список дел. Я при этом не присутствую, но муж делится со мной подробностями за обедом.
– Невозмутимый абсолютно, – поражается он. – Ни намёка на гордость, похвалу слушать не стал. Выложил мне свой собственный список, с какими проблемами он столкнулся в процессе, какие смог решить, а какие требуют моего вмешательства. Я его спросил, не считает ли он проблемой, что его теперь весь дворец ненавидит.
– Не
– Вообще не впечатлён, – качает головой Азамат. – Как будто так и надо.
– Ну и как, ты придумал ему ещё две тыщи дел, чтобы он чего-нибудь не наворотил?
– Да нет, – Азамат кривит губы. – Я так больше ничего и не придумал. Но он вроде на рожон не лезет, так, наводит порядок по мелочи. Я видел, он в облачном архиве сделал новую классификацию документов, но даже не вместо, а в дополнение к существующей. А так сидит себе, почту мою фильтрует. Вроде всё нормально…
После обеда меня вызывают к пациенту, поэтому запланированные на сегодня министерские дела приходится отложить. Сначала думала – до завтра, но освободилась за три минуты до конца рабочего дня канцелярии. Конечно, шанс кого-то застать невелик, но мне всё равно во дворец… В итоге через десять минут после конца рабочего дня я являюсь к ребятам из министерства строительства. В надежде всё-таки урвать чьего-нибудь времени и внести правки в проект больницы в Сирии, а то оттуда в Ахмадхот не навозишься. Я понимаю, конечно, что у людей годовой отчёт, но это же не повод меня динамить, правильно? Проект-то ещё пёс знает когда начали согласовывать.
Захожу к ним в офис и… вижу Чачу. Кадр наш сидит за стандартным дворцовым буком – уж не знаю, своим или местным, ещё вопрос, что Ирнчина больше выбесит, – а вокруг него толпятся несколько сотрудников министерства, таращась в экран через его плечи. По обе стороны от двери застыли телохранители.
– А это – сюда, – наставительно комментирует Чача свои действия. – Понятно теперь, какая разница между первым полем и шестым?
Собравшаяся у него за спиной публика согласно мычит.
Я озадаченно крякаю, и сотрудники наконец обращают на меня внимание.
– А-а, Хотон-хон, – с явным разочарованием протягивает министр. – Вы по поводу Дома Целителей, да? Я тут… немного…
– Да вы идите, мы вам потом расскажем, – заверяет его один из архитекторов.
Чача невозмутимо что-то печатает.
Конец ознакомительного фрагмента.