Пьесы. Интермедии. Письма. Документы. Воспоминания современников
Шрифт:
Виктор Викторович. Борьба за идею — борьба за хлеб.
Александр Петрович. Лучше меньше идей и побольше хлеба. Рассчитывайтесь, товарищи.
Аристарх Доминикович. Но позвольте, вы всех поручений не выполнили.
Александр Петрович. Как же так?
Аристарх Доминикович. Вы с предсмертной записки размножили копии?
Александр Петрович. Машинистка работает, Аристарх Доминикович.
Аристарх Доминикович.
Отец Елпидий. Значит, вы уповаете на большой резонанс?
Аристарх Доминикович. Уповать уповаю, отец Елпидий, но немного боюсь. Нужно прямо сознаться, дорогие товарищи, что покойник у нас не совсем замечательный. Если б вместо него и на тех же условиях застрелился бы видный общественный деятель, скажем, Горький какой-нибудь или нарком. Это было бы лучше, дорогие товарищи.
Семен Семенович(в гробу). Это было бы просто прекрасно, по-моему.
Виктор Викторович. Вы напрасно так думаете. Нам не важен покойник как таковой. Нам гораздо важнее сервировка покойника. Важно то, как подать его, Аристарх Доминикович. Я вчера разговаривал с Федей Питуниным. Как я с ним разговаривал. Я ему сочинил своего Подсекальникова. Сочинил и влюбил в него Федю Питунина. А теперь, когда наш Подсекальников мертв, что он может сказать о моем сочинении. Только «с подлинным верно», Аристарх Доминикович. Смерть сама по себе не имеет значения. Заражает не смерть, а причина смерти, а причину мы можем любую выдумать.
Аристарх Доминикович. Нужно вызвать, товарищи, шепот общественности. Это самое главное.
Отец Елпидий. Мы дня на три поставим его в часовню и устроим прощание.
Аристарх Доминикович. Очень правильный ход. (Александру Петровичу.) Отправляйтесь за факельщиками.
Александр Петрович уходит.
Отец Елпидий, Аристарх Доминикович, Пугачев, Виктор Викторович, дьякон и певчие.
Отец Елпидий. Что ж, приступим.
Дьякон. Приступим, отец Елпидий. Благослови, владыко.
Пугачев. Начинают, пожалуйте.
Те же и Егорушка, Мария Лукьяновна, Серафима Ильинична, Груня, Зинка Падеспань, Маргарита Ивановна, Раиса Филипповна.
Отец Елпидий. Благословен бог наш, всегда, ныне и присно и во веки
Хор. А-минь.
Мария Лукьяновна. Как же это? Живого. Да что же вы делаете?
Дьякон. Миром господу помолимся.
Мария Лукьяновна. Что вы делаете? Не держите меня.
Хор. Господи, помилуй!
Серафима Ильинична. Караул!
Дьякон. О свышнем мире и спасении душ наших господу помолимся.
Хор. Господи, помилуй!
Несколько женщин и мужчин заглядывают в дверь. Между ними — глухонемой.
Маргарита Ивановна. Вы смотреть? Не стесняйтесь, заходите, товарищи.
Все входят. Глухонемой встает у гроба. Зажигает свечку.
Дьякон. Об оставлении согрешений во блаженной памяти преставившегося раба божия Симеона, господу помолимся. Мария Лукьяновна. Что вы делаете?
Хор. Господи, помилуй!
Мария Лукьяновна. Милиция!..
Дьякон. О приснопамятном рабе божием Симеоне покая…
Мария Лукьяновна. Милиция!
Дьякон. Окна, окна закройте. Тишины, блаженные памяти его, господу помолимся.
Хор. Господи, помилуй!
Дьякон. И простите ему всякое прегрешение…
Аристарх Доминикович. На минуточку, батюшка. Слово божие свято, отец Елпидий, но, учитывая аудиторию, вы уж лишнее выкиньте, сократите немножко.
Отец Елпидий. Сократить — это можно, Аристарх Доминикович. (Подходит к певчим. Шепчет).
Хор. Господи, помилуй!
Мария Лукьяновна. Он живой!
Серафима Ильинична. Разбудите его, товарищи! Дьякон. О избавится нам от всякие скорби, гнева и нужды. Господу помолимся.
Хор. Господи, помилуй!
Мария Лукьяновна. Почему же он, мама, не просыпается?
Отец Елпидий (скороговоркой). Яко ты еси воскресение и живот усопшаго раба твоего, Семеона, Христе боже наш и тебе славу воссылаем со безначальным твоим отцем, и со святым и благим и животворящим твоим духом, ныне и присно и во веки веков.
Хор. А-минь.
Мария Лукьяновна. Он, должно быть, действительно умер, мамочка.
Хор. Со святыми упокой.
Мария Лукьяновна. А-а-а. Дурно. Дурно! Воды!