Пьесы
Шрифт:
Катя. Отлично поняла. Каждый год ты придумываешь новую версию, почему ты бездельничаешь… Теперь, оказывается, ты бездельничаешь потому, что с детства решил их опозорить, да?
Сережа. Если ты меня бросишь, запомни: я не буду жить! Я убью себя! Так и знай!
Катя. И это — было… Слыхали — тыщу раз!
Сережа. Не сердись! Ну пойдем купаться… Или хочешь — дыши!
Катя. Я не хочу дышать, я не хочу купаться, я ничего с тобой не хочу…
Уходят. Послезавтра, то же место. Михалев и Катя. Готовятся к бегу, надевают кроссовки.
Михалев. Ах, как хорошо… И
Катя молчит.
Мы с вами встретились в шесть тридцать. Сейчас у нас семь часов двадцать пять минут… Значит, вы молчите ровно пятьдесят пять минут, я отметил.
Катя. Мне как-то все равно, что вы отметили, чего вы не отметили.
Михалев. Но я тоже молчал пятьдесят пять минут… Представляете, как мне было трудно?
Катя. Спасибо. За пятьдесят пять минут счастья. Без ваших отвратительных присказок и смеха… Я так боялась, что вы расскажете очередной анекдот… И в сотый раз скажете: «Но такой внимательный», и мне придется от отвращения прыгать на ходу…
Михалев (хохочет). Кстати, анекдот. Приходит человек к врачу, а у него обожжены оба уха. «Доктор, — говорит он, — у меня склероз… Я решил позвонить товарищу, а вместо трубки приложил куху утюг». — «Но у вас сожжены оба уха?» — «Это я вызывал к себе «скорую помощь»…» Ха-ха-ха.
Катя. Вы очень хотите, чтобы я убежала?
Михалев (скороговоркой). Не убежите. (Раздельно) Начали зарядку. Первое упражнение…
Катя. Я делаю свою зарядку!
Михалев (со смешком). У вас чуть-чуть неаккуратен воротничок! (Поправляет воротник ее рубашки, нежно касаясь пальцами ее шеи)
Катя. Давайте сразу договоримся: у меня нет эрогенных зон. Я фригидна. Так что без этих стариковских прикосновений. Вот интересно: какого черта я пришла?.. И так всегда: сделаю бессмыслицу — потом злюсь на себя.
Михалев. Ну! Ну! В вашем приходе… есть большой смысл… Недаром вы пришли так точно… (Засмеялся) Да вы сами все отлично знаете!
Катя. Может, поясните, чтобы я тоже знала, что я знаю.
Михалев. Плохо дышим! (Кладет руку ей на живот.) Животик недостаточно наполняем воздухом.
Катя (сбрасывает его руку). Послушайте, это уже…
Михалев. Без проблем! (Убирает руки за спину) Итак, почему вы пришли? Ну, во-первых, вам интересен я…
Катя. Только не надо! Что в вас интересного? Все, что вы скажете, я уже слыхала тысячу раз… Идешь по улице, тормозит «жигуль» и выходит… ну абсолютно ваша… (запнулась).
Михалев. Рожа.
Катя. Наглая рожа… Само собой, он — художник, которому необходимо, чтобы я ему попозировала, естественно, в его мастерской… или кинорежиссер, который так потрясен моей красотой, что возжаждал побеседовать со мною — естественно, в домашних условиях… Впрочем, что я вам рассказываю: ведь вы частенько пристаете на улицах к девушкам?
Михалев. Видите ли, это для вас улица — всего лишь улица. Это от сияющей молодости. На самом же деле улица — это астральное место. Только там возможна встреча несовместимостей: несовместимых возрастов, несовместимых общественных положений… Это было известно еще в Древнем Риме… Прочтите «Науку любви» Овидия. Где кадрили римские сенаторы? На улице! Да, не умеете
Катя. Зачем? «Вы на улице»… Это я уже проходила!.. Глупую девочку сажают в «мерседес». Везут обедать в Дом кино — и она, не видевшая ничего, кроме студенческой столовки, — чумеет!.. Потом поездка смотреть заходящее солнце, мужская рука на плече. Потом: «Мы на секунду заедем»… А потом — бегство в ванную, скучающие глаза и торопливое выпроваживание…
Михалев. Браво! Итак, «Я на улице» — эта тема для вас абсолютно ясна… Но зато, признайтесь, вам совершенно не ясна… и вас очень волнует другая тема: кто же я на самом деле? Не так ли?
Она молчит.
Спасибо. Вот у нас и прорезался главный вопросик встречи. Я уверен, что вашего бедного мандалая этим вопросиком вы уже пытали! Но он не смог ничего определенного ответить… Он живет вне времени, вне забот… (Хохочет) Итак, кто я?.. (Помолчав) Как бы вам точнее ответить.
(После паузы) Кстати, вы совершенно игнорируете упражнения «на руки», это зря… Итак, кто я?.. Как вы внимаете… (Хохочет) Было два периода в моей жизни: сначала я назывался «Н.Х.О.«…Но это быстро прошло. И вот теперь я стал называться «Михалев, подлый». (Хохочет) И вот уже в качестве подлого Михалева… я как-то подружился с некой девушкой… И она, будучи в восторге от нашей… дружбы, рассказала мне о своей любимой подруге, каковая была весьма робка в жизни и мечтала преодолеть эту робость… Я сразу предложил познакомить эту злосчастную подругу с кем-нибудь из моих знаменитых друзей… Сказал, что у меня на примете есть один замечательный человек, который женат, но в браке несчастлив. И если робкая хочет, он ей сам позвонит, естественно, инкогнито. Излишне говорить, что робкая захотела, и совсем излишне объяснять, что этой робкой девице позвонил я сам… Короче, я стал встречаться с ними обеими: с одной я был, так сказать, в реализме, с другой — в мечте, то есть был тем, кем я мечтал бы стать. Самое смешное — обе рассказывали дружка дружке о своих возлюбленных, но так ни о чем и не догадались; такой я был с ними разный… Мораль: я сам не знаю, кто я есть на самом деле!.. (Хохочет) Здорово ответил? Это я вам отомстил за то, что в прошлый раз вы не ответили мне: почему вы все-таки возвращаетесь к своему мандалаю?
Катя. Черт с вами! Пожалуй, я вам отвечу сегодня! Вся дрянь в округе всегда и обязательно пристает ко мне! У меня на них глаз, у них на меня. Например, не так давно у меня был совсем мальчик, теннисный тренер. Он учился в вузе, подрабатывал теннисом и заодно модными в ту зиму волчьими шапками. В его портфеле всегда лежали эти шапки… Правда, потом оказалось, что это были собачьи шапки… Оказалось, он был в милой компании юношей по вылавливанию и обработке бедных трезорок и каштанок. Меня, как потом выяснилось, он использовал для распространения этих шапок… Что делать, ему нужно было делать деньги — этот юноша из бедной семьи копил на «Жигули»! Мечтатель! В конце концов он меня саму чуть не продал… И не из гнусности, а из соображений чистой выгоды… Так что после вот таких встреч с вашим братом я опрометью лечу обратно к Сереже!