Пьесы
Шрифт:
Она. Не запутывайте меня. Я все равно вас не впущу. Это как дважды два.
Голос. А я все равно к вам приду… Хорошо, что я к вам приду…
Она. Хорошо, что я вас не впущу.
Голос. Одна моя знакомая тоже долго меня не впускала… Однажды ей позвонили с почтамта и сказали, что на ее имя пришла очень тяжелая посылка. Согласна ли она оплатить доставку?
Естественно, она согласилась… Трое рабочих внесли к ней… меня в ящике из-под радиолы «Симфония». Правда, меня чуть не разорвала ее собака… Хорошо, что ваша собака на примерке намордника… Видите, даже
Она. Нины нет дома… Ха-ха-ха!
Голос. А вы кто? Что вы смеетесь?
Она. Нина! Мне понравилась история про радиолу «Симфония».
Голос. Я расскажу вам тысячу подобных историй.
Она. Не расскажете!
Голос. Послушайте, а может, вы ждете мужа? Я — негодяй! Я даже не поинтересовался, есть ли у вас муж..
Она. Только не будем! Вы ведь все подслушали? Вы все знаете! Странно не то, что у меня сейчас нет мужа… Странно, что он был. Например, совсем недавно по отпечаткам пальцев выяснилось, что я вообще вырождаюсь… У меня на десяти пальцах всего два кружочка, а остальное — петли! Поэтому, чтобы иметь детей, мне нужен муж с острова Пасхи. Ха-ха-ха! Но теперь все это неактуально. Теперь я стала феминисткой… И как моя собака… хочу быть одна… Хочу в одиночестве донашивать свои пальцы! Ха-ха-ха!
Голос. Следовательно, реальный скучный муж — тоже не помеха… Но еще есть некто… Романтический он. Назовем его Саша… Ах, как она его любила!
Она. Ах, как я его любила!
Голос. И все-таки… Все-таки вы ушли от него?
Она. Я никогда от него не уходила. Тысячу раз мечтала… Но всегда уходил он. Уходил, когда хотел. И возвращался, когда хотел. Вру… один разок… все-таки удалось! Это… уже после Мартироса… когда он встретил меня… в третий раз… в разгаре моей губительной красоты… Ха-ха-ха! Я думала тогда, что он даже полюбил меня… Ведь должно быть что-то… что он называл любовью? Сказала глупость! Ха-ха-ха! Короче, романтическая реваншистка, я заставила его поехать со мной на юг… в тот самый город, где был зачат убиенный зародыш. К той самой вечной воде… Проклятой воде, где я его всегда любила. Собачка у булочной… Правда, когда мы приехали, он сразу страшно запил. Оказалось, он приехал не со мной — к воде. Он приехал — пить… На море он так и не вышел.
Кого только он не приводил тогда в дом: бродячих котов, от которых я покрывалась лишаем… каких-то забулдыг с пляжа… В тот день он отдыхал в саду за столом с очередными друзьями. И я, не говоря ни слова, собрала вещи и рванула в Москву… Я пять дней жила в Москве. Точнее, заставила себя жить… На шестой день, погибая от нежности, от раскаяния — он ведь не знал, где я, он умирал от страха! — я прилетела обратно. Была ночь… Но я на попутке все-таки добралась! Уже предчувствуя радость примирения, я подошла к забору Посредине двора стоял тот же стол. Те же люди сидели за теми же бутылками в тех же позах. Когда я вошла, он спросил: «У тебя, случаем, нет сигарет? У нас все кончилось!» Ха-ха-ха! Он… не заметил!! Ха-ха-ха-ха!
Голос. Это вы так рыдаете?
Она. Да…Ха-ха-ха!
Голос. Я могу порыдать за вас.
Она. Не сумеете.
Голос. Ну
Она. Маловато…
Голос. А так? (Рыдает)
Она. Нет, у вас не выходит… Вы все-таки мужчина. Послушайте, а вы хитрый, вкрадчивый аферист, да?
Голос. Я клоун…
Она. Знаем таких клоунов! Моя знакомая Вика Полищук встречалась с одним… таким же… клоуном. И однажды… у нее потерялась бриллиантовая подвеска от сережки! Через некоторое время… ее ближайшая подруга Кира Иванова тоже… сменила серьги. Но в этот момент Вика Полищук стала феминисткой. А у феминисток — зверская интуиция! Короче, она приперла к стенке Киру Иванову… и выяснилось: этот мерзавец встречался с ними обеими… И когда они помирали от любви… в разгар страсти… Он скусывал бриллиантовые подвески на их серьгах. Это была его профессия! Ха-ха-ха!
Голос. Но у вас нет бриллиантовых серег…
Она (вздохнув). Нет…
Голос. Вот видите! Ни собаки, ни мужа, ни серег — у вас нет ничего, что помешало бы вам немедленно открыть дверь! Хотя, конечно, я чувствую, у вас было много разочарований… Но если я начну рассказывать свои разочарования — человека с большой ногой…
Она (почти кричит). Не надо!
Голос. Почему?
Она. Я очень устала от этих рассказов. Я почему-то у всех мужчин вызываю страстное желание: немедленно рассказать мне свою неудачную жизнь. Например, вчера сажусь в такси… Рядом с таксистом — ребенок. И таксист тут же, немедленно начинает рассказывать мне историю своего развода. Он так заполз мне в душу, что я уже готовилась предложить ему брать его ребенка на выходные! Но, слава богу, крошка не сплоховал. Он посмотрел на меня и говорит: «Отчего эта тетя такая противненькая?» Ха-ха-ха!
Долгое молчание.
Что вы затихли там?
Голос. Это я плачу! За вас! Сила моих рыданий так велика, что они не слышны.
Она. Ха-ха-ха.
Голос. После таких рыданий обычно я вынимаю дудочку…
Она. Какую дудочку?
Голос. Как гаммельнский крысолов, я играю на дудочке — и выманиваю из квартир тоскующие души.
Она. Как… у вас есть дудочка?
Голос. Но какой же клоун выходит из дома без дудочки?.. (Играет) Вы идете за мной?
Она. Куда мы идем?
Голос. Высокое небо… И голос далекой птицы.
Она. Да… да… Высокое небо… И голос далекой птицы…
Голос. И как в детстве перед сном, когда шепчут, чтобы все исполнилось завтра… Шепчите! Шепчите! Шепчите!
Она. Боже мой… Боже мой! (Подходит к двери и открывает.)
Он (врываясь) — Ха-ха-ха!
Она. Ха-ха-ха!