Пьесы
Шрифт:
ФРАНК. Ты неправильно меряешь. Ты сейчас стоит на моих мокасинах. Видишь теперь, что я выше?
КАТАРИНА. Ты прав. А я не ошиблась. Я просто не правильно посмотрела.
Ты не должен
До тех пор, пока я буду с тобой безобразно обращаться, ты останешься со мной. Я знаю.
ФРАНК (выпускает ее). Стучат в дверь.
КАТАРИНА. Правда ведь? (Крепко держит его.) Так это или нет?
ФРАНК. Что?
КАТАРИНА (отчетливо, продолжает крепко держать ФРАНКА). Пока я с тобой так плохо обращаюсь, ты будешь со мной. (Стук в дверь.) Это так? (Достает из нагрудного кармана ФРАНКА сигарету и зажигалку.) Это звучит жестоко, но сейчас я хочу быть жестокой. Теперь можешь открыть.
ФРАНК (подходит к двери, открывает). Ну как рис?
ЙЕННА. Привет, Катарина, у вас праздник?…
КАТАРИНА. Нет, я просто так надела это платье.
ЙЕННА. Очень красивое.
КАТАРИНА. Да ты что, правда?
ФРАНК. Как рис?
ЙЕННА. Потрясающее просто. Тебе очень идет.
КАТАРИНА. Проходите.
ЙЕННА. Как здорово, что вы позвонили. Мы просто смотрели футбол.
ФРАНК. А Томас так и смотрит?
Какой счет?
ЙЕННА (перешагивает через пылесос). Ой, можно я позвоню?
ФРАНК. Какой счет?
КАТАРИНА. Позвонить? Конечно.
ЙЕННА (рассеянно, КАТАРИНЕ). Хочу позвонить Томасу.
ФРАНК (выключает магнитофон). Зачем?
ЙЕННА (проходит в гостиную). Телефон здесь? (Озирается.) Как у вас тут здорово — так мало мебели — очень элегантно… Можно я позвоню?
КАТАРИНА. Вон, видишь, провод идет?
ЙЕННА. Привет, это я, я поднялась наверх… теперь можешь принести, только ставь осторожно, чтоб не разбудить его. (Почти шепчет.)
Ты уже вошел?.. Нет-нет, не в кровать, а то он запутается. Поставь на стол… Помолчи немного сейчас, я послушаю.
ФРАНК (шепчет, кажется, что он даже ругается). Что она делает?
ЙЕННА (слушает, улыбается). О-о-о-ой, солнышко… Ой, как он сопит. (Все еще шепчет.) Ты поднимешься сюда? Давай скорее. Не забудь выключить телевизор… Целую, дорогой… (Держит трубку в руке.) Он так сладко спит.
ФРАНК (в дверях кухни). Что ты делаешь?
ЙЕННА. Томас отнес телефон в детскую и поставил около кровати Вольфганга, чтобы мы услышали, если он проснется. Тогда я, если что, — сразу прибегу.
КАТАРИНА. Как вы хитро придумали.
ЙЕННА. Он только что поел.
ФРАНК. Ах вот оно что. (Смотрит на телефон, словно ждет, что тот сейчас рыгнет.) Мы должны тихо разговаривать?
ЙЕННА (обращается все время только к КАТАРИНЕ). Так я все же меньше волнуюсь… Мы вообще-то не собирались заводить еще детей так сразу — скорее наоборот, но я ни за что не согласилась бы делать аборт.
КАТАРИНА. Можно я послушаю? (Берет телефонную трубку, слушает.)
ФРАНК. Ну что там?
КАТАРИНА. Тсссс! Удивительно. Я ничего не слышу.
ЙЕННА. Я бы ни за что не смогла сделать аборт, особенно когда уже знаешь, как это бывает, — уж лучше превратиться в сомнамбулу и не отличать день от ночи… (Улыбается КАТАРИНЕ, КАТАРИНА идет в спальню.) Вчера я забыла код от подъезда. Совсем рехнулась. Теперь я его помню, потому что Томас мне сказал, что это год убийства Кеннеди.
КАТАРИНА. Садись.
ЙЕННА. Спасибо… Все равно куда?
ФРАНК. Принести пепельницу?
ЙЕННА. А ты бы смогла, Катарина?
КАТАРИНА. Принеси. Что ты говоришь?
ЙЕННА (подходит к столу с телефоном в руке). Сделать аборт?
КАТАРИНА. Я даже забеременеть не могу.
ЙЕННА. Ой, что ты? Ну ты уж не волнуйся, многие по десять лет пытались, и потом потом получалось, а у кого-то так и не получалось. Вы пробовали…
КАТАРИНА (резко). Да, мы все пробовали.
ЙЕННА. И лежать уже после, задрав ноги прямо вверх, — тоже пробовали?
ФРАНК. Жизнь все же несправедлива.