Пета бяху или по миру наугад
Шрифт:
Тельвар даже не обернулся посмотреть на дело рук своих. Он склонил голову к плечу и недоверчиво приподнял брови, разглядывая лицо девушки:
– Так на чём мы остановились? Ах, да… Хочешь сказать, ты меняешься сама по себе?.. Что ж, полагаю, я бы поверил тебе, душечка, если бы ты открыла сознание и позволила удостовериться в правдивости твоих слов.
– Как?
– Что как?
Маг немного разжал пальцы, позволяя пленнице отдышаться.
– Как открыть сознание?
– просипела Юля, перед глазами прыгали чёрные точки, а в районе макушки какой-то идиот со всей дури лупил в барабаны.
– Ты издеваешься, да?
Маг рыкнул и хлестнул её ладонью по лицу.
– Уй!
– взвизгнула
"Бедная моя голова! Да, что там голова, ещё немного, и на мне живого места не останется". Землянка вздёрнула подбородок и зло посмотрела на мага:
– И не стыдно Вам слабую женщину бить?
Тельвар взглянул на неё, как на сумасшедшую, и ядовито расхохотался:
– Продолжаешь кривляться, паршивка? Продолжай. Только не жди, что я тебе поверю! Мне известно, что ты собой представляешь, и я постоянно начеку. Запомни это, дрянь! Можешь делать круглые глаза, можешь пытаться обольстить меня наивными речами - мне всё равно. Как только пойму, что и как ты сделала с моим заклинанием - ты умрёшь. Ясно?
– Более чем, - выдохнула девушка и отвернулась.
Юлька не понимала, откуда в Тельваре столько ненависти и почему в его глазах полыхает прямо-таки маниакальное желание раздавить её, как таракана. Да, выглядела землянка теперь не совсем обычно, но в ней не было желания причинить кому-то вред. Она вообще была безопасна, как младенец. Хотя, если вспомнить о владельце гостиницы, который до сих пор не подавал признаков жизни… "Только бы он не умер!
– взмолилась про себя Юля.
– Он, конечно, гад, и заслуживает наказания, но не такого же!" Её размышления прервал слабый клёкот. Встрепенувшись, девушка повертела головой и обнаружила шура. Петушок сидел на лестнице, сжав кошачьими лапками деревянную перекладину, и издавал низкие прерывистые звуки. Тельвар внимательно слушал донесение. Когда шур закончил клекотать, маг посмотрел на Юлю. Глаза его опасно сощурились.
– Он напал на меня!
– пискнула девушка и покраснела.
– Я испугалась и… А сколько можно использовать меня как боксёрскую грушу? Щека пылает, шея болит. Я же женщина, в конце концов, а не кусок мяса! Я…
– Меня не волнует Ташур! Даже если бы он тебя изнасиловал, мне нет до этого никакого дела. Мне бы это даже на руку было.
Тельвар стал медленно наступать на девушку, но в последний момент развернулся и скользнул к Эрику. Мальчишка испуганно хрюкнул и втянул голову в плечи:
– Я ничего не сделал, господин.
Карром сгрёб раба за шкирку, легко оторвал от пола и проревел:
– Кто принёс вам еду?
– Он назвался Шайлэ, - простонал Эрик и забормотал, как в ознобе: - Простите. Я не хотел. Простите, господин.
Маг на секунду нахмурился, сверкнул в Юлину сторону свирепыми тёмными глазами, но ничего не сказал. Швырнул паренька на пол и ткнул пальцем в сторону птицы:
– Следи за ними в оба!
– Шур ответил коротким урчанием. Карром согласно кивнул и слегка пнул Эрика мыском сапога: - Седлай моего коня! Мы уезжаем.
– Маг обвёл хмурым взглядом конюшню и добавил: - И себе коней подберите. Живо!
Подросток вскочил и бросился выполнять поручение. Юля же проводила глазами удаляющуюся фигуру мага, повернулась к шуру и закусила губу. Седлать лошадей она всё равно не умела, а вот высказать своё фу…
– Ну и зачем ты рассказал ему о Шайлэ? Во всём этом ненормальном мире нашёлся один добрый человек, и ты его заложил. А ведь твоему хозяину убить - что в реку плюнуть!
– Юля кивнула в сторону подсыхающего кровяного пятна.
– Доволен?
Шур гордо вскинул голову и фыркнул. Слов у девушки больше не нашлось, и, от избытка чувств показав петушку язык, она отправилась помогать Эрику. Помогать, конечно, громко сказано. Скорее морально поддерживать. Она
– Глупость несусветная! Ну, предположим, я во всеуслышанье заявлю, что де магичка. И что? Только разозлю Тельвара ещё больше. Он-то, похоже, воспринимает меня не просто магом, а магом, практикующим и тщательно скрывающим свои умения. Ну и пусть! Может, и лучше, что он видит во мне не сопливую девчонку, а опасного противника. Авось не броситься в драку сломя голову, предпочтёт изучить врага, подготовиться, а, значит, у меня будет немного времени, чтобы сориентироваться и, дай-то Бог, сделать ноги.
– Юля вздохнула и тоскливо посмотрела на Эрика: - Должно же быть в этом треклятом мире место, где мы смогли бы укрыться?!
Глава 8.
Горная гряда тянулась вдаль насколько хватало глаз. Снежные пики терялись в лохматых белых тучах, на их крутых склонах, словно стада гигантских белых овец, паслись облака. Возле тёмно-зелёной полосы леса облака клубились, таяли и неровными лёгкими полосами тумана ползли по склонам.
Нежась в тёплых ласковых потоках воздуха, Светлана плыла над лесом, окутанным загадочным туманным флёром и размышляла о том, что совершенно неоправданно всю жизнь боялась высоты. Сейчас небо казалось ей родной стихией, давным-давно забытой, но по счастливой случайности обретённой вновь. Девушка раскинула руки, тотчас превратившиеся в широкие сильные крылья, и рассмеялась, искренне радуясь воссоединению с небом и ветром. Несколько быстрых уверенных взмахов и вот уже новые, теперь прохладные воздушные потоки подхватывают лёгкое, изящное тело и несут вперёд, навстречу свежему ветру и свободе.
Светлане хотелось закричать во всю мощь лёгких, но она молчала, не желая нарушать абсолютную, незыблемую тишину поднебесья. Твёрдое как скала и эфемерное будто дымка безмолвие окутывало, проникало внутрь, становясь неотъемлемой частью души, смыслом существования и самой жизнью. "Чтобы мы не вкладывали в слова, как бы ни старались донести суть до собеседника, он не поймёт, не оценит откровенности и в лучшем случае, покрутит пальцем у виска, а в худшем… Впрочем, худшие варианты лучше не рассматривать.
– Девушка зажмурилась, затем резко распахнула серебристо-серые глаза с вытянутыми прямоугольными зрачками, улыбнулась и взмахнула крыльями.
– Буду надеяться на лучшее, думать позитивно и жить сегодняшним днём. Ведь сейчас мне хорошо. У меня есть свобода, ветер, молчание".
Сизая дымка над лесом сгустилась, полыхнула багрянцем и резко взметнулась к небу острыми языками пламени. Мгновенье, и алые всполохи застыли, превратившись в огненный замок, сияющий всеми оттенками красного. Разящими шпагами вонзились в низкие серые тучи шпили сторожевых башен и, одержав чистую победу, потянулись к солнцу, что гигантским золотым шаром висело в бездонном, голубом небе. По массивным крепостным стенам, вытесанным из тёмно-красного камня, пробежали золотые блики, и огненный замок взорвался рёвом труб. Из горла Светланы невольно вырвался радостный приветственный вопль, и над замком, кувыркаясь и резвясь в мощных потоках воздуха, закружилась могучая золотая птица.