Пета бяху или по миру наугад
Шрифт:
– Получилось!
– радостно воскликнула землянка, порывисто обняла тангира и расцеловала его в щёки.
Горр смутился и покраснел, точь-в-точь, как это делал Эрик, а Шайлэ сдавленно поинтересовался:
– Как ты это сделала, Юля?
– Не знаю, - беспечно ответила девушка.
Настроение у неё было великолепное и думать о том, что и как совершенно не хотелось: "Я бы сейчас поела и поспала минуточек так шестьсот…"
К счастью, Шайлэ не стал настаивать на немедленно разговоре. Сообщил, что они и без того задержались рядом с Тельваром дольше, чем это было разумно, и потянул землянку к коню. Однако просто так сесть на вороного ей не дали. Пришедший в себя тангир загородил магу дорогу и категорично заявил, что поедет вместе с Юлькой. Он-де ею спасён и чувствует себя в неоплатном долгу. Шайлэ попытался возразить, но Горр не поддержал дискуссии. Он попросту схватил девушку под руки, закинул на коня,
"В конце концов, он попался на моём пути только вчера вечером, так что рано ему ещё претендовать на звание друга!" - подумал она и с этими мыслями заснула.
Глава 10.
Лошадей Светка боялась. Не до дрожи, просто боялась. Опыт общения с этими, безусловно, симпатичными и полезными животными ограничивался поездкой на пони в возрасте восьми лет. Светка прекрасно помнила, как мама сначала уговаривала её покататься на лошадке, а потом хвалила за смелость, сама же поездка почти стёрлась из памяти, оставив размытое ощущение тревоги и желание держаться как можно дальше от этих, несомненно, благородных и красивых животных. И теперь, глядя на серую в яблоках кобылу с длинными стройными ногами и поджарым телом, девушка испытывала противоречивые чувства. С эстетической точки зрения, лошадь была прекрасна, с практической - необходима, а вот с сугубо личной… Светлана глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки и не закатить истерику на тему: "Умру, но на этого монстра не сяду!", и наконец-то отвела взгляд от кобылы.
"Я тоже не любительница верховых прогулок, - раздался в голове ехидный голос кошки.
– Хотя иногда лучше верхом, чем пешком. Думаю, скоро ты согласишься со мной и как миленькая вскочишь в седло".
– Ну, со "вскочишь" ты явно погорячилась, - передёрнула плечами девушка.
– Если потребуется, я скорее вползу в седло, чтобы там и окочуриться. От страха. А ещё я читала, что ездить верхом не так просто и комфортно, особенно в первый раз! И вообще, почему оседлали только одну лошадь? Мы что вчетвером на ней поедем?
"А с чего ты решила, что мы на лошадях поедем?"
– Так машин же здесь нет, значит, только лошади и остаются.
"И ноги, свои собственные".
– Хочешь сказать, пешком пойдём?
– Света повернулась к развалившейся на крыльце кошке и с изумлением уставилась на неё.
– Нам же быстрее надо! А со мной вы далеко не уйдёте! Пешие прогулки…
"Не в твоём вкусе, - закончила за неё кошка и язвительно добавила: - Лошадей ты боишься, пешком ходить не любишь. Давно таких неженок не встречала! Интересно, как Ирсин собирается с тобой путешествовать? На руках понесёт? Вряд ли! Придётся тебе как-то приспосабливаться, не приспособишься - домой в виде духа попадёшь".
– Как это духа?
– захлопала глазами Светка, а в груди неприятно защемило.
"Прибьют тебя и все дела!
– Трииса фыркнула, потянулась и вдруг оказалась на шее девушки.
– А вот и наши дорогие спутники и провожающие явились - не запылились. Сейчас кто-нибудь произнесёт короткую зажигательную речь с пожеланиями доброго пути, и мы сделаем первый шаг в нашем увлекательном и познавательном путешествии".
Едва кошка закончила говорить, дверь отворилась и на крыльцо вышли Ирсин, Саолер и старейшины кланов. Единорог сбежал по ступеням, остановился рядом со Светой и ободряюще улыбнулся:
"Не слушай эту серую зануду и пессимистку. Ей нравится говорить гадости. Потому что характер такой - паршивый!"
"Зато ты само совершенство. Безбашенный авантюрист и кондовый оптимист!" - не осталась в долгу кошка, и Светлана страдальчески поморщилась: Саолер и Трииса не могли находиться рядом и не ругаться. Ссоры вспыхивали на пустом месте, по любому, самому незначительному поводу и перерастали в грандиозные словесные баталии. Светка боялась, что когда-нибудь дело дойдёт до рукоприкладства, но ссора обычно прекращалась также неожиданно, как и начиналась. Более того, об их перманентной ругани никто не догадывался, поскольку поток брани и взаимных оскорблений бурлил исключительно в головах ссорящихся и старательно прикрывался обеими "воюющими" сторонами от всех магов, исключая Светлану. Девушка попыталась выяснить у Триисы причину, по которой попала в число "избранных", но вразумительного ответа не получила. Кошка лишь недовольно фыркнула и предложила закрыться самостоятельно, но как это сделать не объяснила. В результате Светка всё утро слушала бессмысленные препирательства своих
Ирсин с тревогой посмотрел на бледную как полотно землянку, но та не заметила его взгляда - после короткого (слишком короткого!) перерыва в противно гудящей голове вновь гремели сварливые голоса единорога и кошки. На этот раз обсуждался маршрут путешествия. Трииса уверяла, что они воспользуются порталом на деревенской площади и перенесутся к ближайшему приграничному городу Воулена, а Саолер с пеной у рта доказывал, что использовать портал опасно - неизвестно, кто встретит их на портальной площадке. Спор грозил затянуться надолго. Света попыталась абстрагироваться или "закрыться" от назойливых голосов, но не смогла и мысленно застонала от бессилия. "Что б вам обоим онеметь!" - разозлилась девушка и (о, чудо!) перебранка прекратилась. Однако вдоволь насладиться тишиной не пришлось. Да что там вдоволь! Светка и порадоваться толком не успела, а голоса в сознании зазвучали с прежней силой. Правда, перед новым витком полемики кошка соизволила ехидно буркнуть что-то вроде: "Не сдавайся!", и её слова стали той каплей, что переполнила чашу Светкиного терпения.
– Заткнитесь вы наконец!
– проорала девушка во всю мощь лёгких и так сжала кулаки, что-то её острые ногти-когти вонзились в ладонь, проткнули кожу, и на крыльцо упало несколько красных капель. Руки пронзило болью, но вошедшая в раж землянка ничего не почувствовала. Её бескровное, мраморное лицо словно ожило: на щеках появился румянец, бледно-голубые глаза заполонила синева, а мелко дрожащие губы потемнели. Даже белёсые ресницы и брови вдруг почернели, оттенив ясные, как осеннее небо, радужки.
Несколько секунд Светка с яростью смотрела на единорога, а потом разжала кулаки и окровавленным длинным ногтем ткнула в его сторону:
– Я больше не желаю слушать ваши дебильные споры. Ещё раз сунетесь ко мне - пеняйте на себя!
Девушку на миг охватило холодное синее пламя, и вот уже перед крыльцом стоит огромная снежно-белая волчица. Зверь щерится острыми жемчужными клыками, сапфировые глаза с угольными ободками полыхают злобой. Внезапно он разевает пасть, и Малину Лас оглашает дикий, безумный вой, слившийся с рыком появившихся перед домом медведей. Вздыбленные бурые загривки, налившиеся кровью глаза, чёрные серповидные когти, вонзившиеся в землю… К остервенелому вою и рычанию добавляется исступлённое ржание - принявший единорожью ипостась Саолер выставляет навстречу волчице иссиня-чёрный рог и сгибает ногу в колене, готовый напасть в любую секунду. Его васильковые глаза налиты кровью, а длинная шёлковая шерсть искрится и дрожит, словно наэлектрилизованная. И как символ высшей точки безумия, вцепившись всеми четырьмя лапами в белый загривок волка, истошно вопит полосатая кошка. Её неистовый, на грани возможностей мяв становится почти осязаемым и почти видимым. Смертоносным яростным вихрем он проносится над деревней, заставляя оборотней вжимать головы в плечи, возвращается к породившему его существу, падает на него густой непроглядной пеленой и вместо безобидной домашней кошки глазам предстаёт мощная, чёрная как смоль пантера с сияющими золотом глазами. Громогласное утробное "мяу" заглушает и подавляет вой, ржание и рыки, штормовой волной прокатывается над Малиной Лас и растекается по лесу, исчезая среди деревьев. В пленящей тишине сердца оборотней звучат барабанной дробью, рваные выдохи и вдохи - колыханием знамён на ветру, а треск наэлектрилизованных шерстинок - автоматными очередями…
Разыгравшаяся перед домом сцена заняла не больше пары минут, и на всё это время Ирсин и старейшины будто окаменели. Но и теперь, когда опасность миновала, они по-прежнему были не в силах произнести ни звука, гадая, каким образом Триисе удалось успокоить опасную гостью с Земли и предотвратить бессмысленную кровавую бойню "всех против всех". Медведи один за другим исчезли, единорог фыркнул, повёл ушами, принял человеческое обличие и шагнул к волчице. Тихий предупреждающий рык пантеры заставил его вздрогнуть, но не остановиться. Он вплотную подошёл к зверю, ласково погладил по голове и шепнул: "Прости". Волчица тихо заскулила, закрыла глаза, её лапы подогнулись, но на землю опустился не зверь, а бледная испуганная девушка со светлыми почти прозрачными глазами. На её плечах дремала серая полосатая кошка.