Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключения
Шрифт:
Мы любим питерские парки и всегда изыскиваем возможность прогуляться по ним: подышать свежим воздухом и послушать, как шуршит под ногами листва. Поэтому однажды в октябрьскую солнечную субботу, закутавшись в шарфы и натянув на руки перчатки, мы отправляемся в путь. Маршрут по карте я намечаю лично, и начинаем мы с метро «Сенная»: здесь расположен великолепный Юсуповский сад.
«Обнаружили» мы его, увы, не так давно: возвращались из Молодежного театра на Фонтанке кружным путем через Измайловский, а не Обуховский, как обычно, мост и неожиданно прошли мимо красивой чугунной ограды незнакомого сада, заинтриговавшего меня. Было темно и поздно, поэтому его изучение отложили на время. Время подошло…
Чугунная ограда,
Сад очарователен. Он выполнен в стиле английских пейзажных парков. Первое же, что бросается в глаза, – окаймленный клумбами поздних осенних цветов пруд с небольшим островом посередине и особняк Юсуповых, отражающийся в воде пруда. Потом уже замечаешь с левой стороны ажурный мостик, соединяющий аллею сада с островом на пруду, и множество людей, совершающих чинный променад по аллеям либо просто попивающих пиво на многочисленных скамейках (что поделать, общественное место тем и чревато!).
Комментарий Руслана
Сад хорош, но, как и большинство других, на ночь он закрывается – в 23.00 необходимо покинуть территорию. Однако лучше всего гулять днем, вечером там собирается, скажем так, не очень изысканная публика.
Мы обходим сад по кругу, любуясь открывающимися видами. Воздух свеж и звенит легкой прохладой. Низкое осеннее солнце отражается в воде, играет в ветвях ярко-желтых и частично зеленых – пока – деревьев. Покой и умиротворение охватывают нас.
Возле высокой яблони нечаянно становимся свидетелями пространно-вежливого диалога между трех-четырехлетним ребенком в нарядной курточке и его отцом:
– Послушай, папа, было бы неплохо, если бы мы смогли достать вон те яблоки.
– Да, неплохо, малыш, но, к сожалению, не сегодня.
Культурно изъясняющийся «малыш» повергает нас в легкий шок, как если бы он при нас говорил на французском с характерным прононсом или декламировал «Евгения Онегина» в лицах. Да, Питер – потрясающий город, в котором вежливы почти все, в том числе и маленькие дети. А потом эти дети станут вежливыми взрослыми. Тем контингентом, из-за которого город называют культурной столицей.
Так, размышляя о вежливости, выходим к небольшой террасе, спускающейся к пруду: здесь стоят симпатичные белые скамейки, оккупированные отдыхающими. Вид на пруд открывается великолепный, плавает пара ленивых уток и гомонит целое сборище шустрых голубей. За террасой уже рукой подать до ажурного мостика, и мы переходим по нему на остров, на котором тоже есть скамейки и красивые виды на воду, зелень и сад целиком. Потрясающее место!
Сад мы вскоре покидаем, и я поминутно оглядываюсь на пруд – все никак не могу налюбоваться этой картиной. Живописный уголок покоя и красоты в центре города.
На выходе сворачиваем и через какое-то время оказываемся на набережной реки Фонтанки, на том самом Измайловском мосту. Величественный вид набережной по левую сторону слегка портят торчащие вдалеке трубы, зато по правой стороне он безукоризненно гармоничен.
Но мы направляемся на набережную реки Фонтанки, 118, где расположен знаменитый музей-усадьба Гаврилы Романовича Державина. Настоящая усадьба, представляющая собой целый комплекс зданий, включая оранжерею, сад и парадный двор! Пройти на территорию можно через ажурные кованые ворота с миниатюрными мордочками львов. Открывающийся круглый двор с господским домом в стиле классицизма и расположенным по центру круглым сквером с бюстом Державина, скамейками и фонариками производит неизгладимое впечатление. Проходим мимо бюста через небольшую арку и сворачиваем налево – здесь расположены кассы музея: можно посетить экскурсию по главному дому либо осмотреть различные выставки в Западном и Восточном корпусах. Однако мы покупаем
История гласит, что сад получил свое название, когда после смерти Державина имением стала владеть Римско-католическая духовная коллегия. Не так давно его полностью реконструировали, использовав архивные чертежи 1812 года.
Польский садик оказывается очень уютным и малолюдным. Прелестные мостики, беседки, цветочные клумбы, скамейки, фонари и даже небольшой амфитеатр – все оставляет впечатление чего-то миниатюрного и изящного. Величественным обрамлением сада служит фасад державинской усадьбы, возле которой я позирую, сидя на ажурной скамье. Сад пересекает, извиваясь, узкий канал. Ему хором вторят извилистые дорожки. Плавность линий придает еще большую завершенность открывающейся картине. Единственным, но вполне извинительным недостатком являются деревья: старые вырублены в ходе реконструкции, а новые – еще совсем подростки, тонкие и хрупкие. Но, возможно, благодаря этому, сад и кажется таким утонченным? Кто знает…
Мы гуляем, наслаждаясь гармоничным сочетанием садово-парковых элементов и поэзией, определенно витающей в воздухе. Есть большой плюс в той скромной плате, что взимается за возможность наслаждаться этими красотами, а еще в некоторой удаленности, скрытости садика, результатом чего является малое количество посетителей. Благодаря этому существует замечательная возможность почувствовать себя в неком уединении… И вдохновиться, пожалуй. Где там бумага и мои волшебные мелки?
Так, тихо размышляя об уединении и спокойствии, мы покидаем чудесный сад. Однако на набережной Фонтанки нам, видимо, по контрасту, приходит мысль, что парки и сады – это, конечно, замечательно, но вот Невский проспект… Мы там не были уже около двух дней. Шумный, всегда в движении и полный жизни, прекрасный Невский! Мы соскучились, не пора ли устроить небольшое рандеву?
Направляемся к Обуховскому мосту, выходящему на Обуховскую площадь, где расположен небольшой уютный сквер. За ним дугой высится корпус Университета путей сообщения, а посередине сквера установлен бюст основателю этого учебного заведения – инженеру Августину Бетанкуру.
Величественный Московский проспект плавно переходит в шумную Садовую улицу. Мы движемся по ней мимо станции метро и дальше вдоль исторического торгового центра – Апраксина двора. Напротив него под № 25 расположен неоднократно подвергнутый переделкам старинный дом Николаевых, первый этаж которого украшен скульптурными изображениями женских голов в стиле модерн. Романтичные головки с развевающимися волосами придают шарм и изюминку несколько аскетическому на вид дому.
Рядом еще один старинный дом, перестроенный в начале ?? века также в стиле модерн. Изящное сооружение, огромные окна фасада которого, выходящего на Садовую улицу, блистают нарядными свадебными платьями.
Далее следует Ассигнационный банк – спроектированный в стиле классицизма самим Джакомо Кваренги (памятник архитектуры). Здание прячется за монументальной чугунной оградой с гранитными столбами, увенчанными шарами.
Апраксин двор по правой стороне заканчивается, и перед нами предстает во всем блеске еще одна городская усадьба – Воронцовский дворец. Здесь уже свое искусство и мастерство продемонстрировал архитектор Бартоломео Франческо Растрелли, спроектировавший во времена правления императрицы Елизаветы множество построек в пышном стиле барокко. Роскошный декор здания, изящная чугунная ограда, прямоугольные газоны и клумбы – отголоски некогда расположенного здесь регулярного сада – Воронцовский дворец может успешно соперничать со многими дворцовыми сооружениями. После графа Воронцова – первого хозяина усадьбы – дворцом недолго владел таинственный Мальтийский орден, а потом здесь размещался Пажеский корпус.