Петербург манящий. Старые тайны, уютные уголки, сладости из детства
Шрифт:
Откуда ж в Петербурге поребрики? А все просто.
Дело в том, что поребрик действительно отличается от бордюра. Бордюр кладут плоско, а камни в поребрике ставят на ребро, так их укладывали в каменных орнаментах церквей. Первые бордюры напоминали поребрики, слово и прижилось.
И раз уж мы о нем вспомнили, так давайте и о других «чисто петербургских» словах вспомним.
Кстати, правильный вариант второго здешнего слова в русском
Ну, а «кура» и «греча» очаровали меня с первого дня. Потом, правда, оказалось, что в Нижнем Новгороде тоже говорят «кура», но для меня это слово так и осталось питерским. Как и «окорок» – нет, это не часть свиной вырезки, это куриный окорочок!
Конечно, я в любом случае пришла бы в Семимостье, наслышавшись и начитавшись. Но в самый первый приезд в Петербург случилось маленькое чудо.
Дело в том, что я его не любила, Петербург. Вот никак мы не совпадали! Московское ли детство тому виной, либо звезды не так на небе вставали, либо время не пришло, но, приезжая в детстве в Ленинград на теплоходе или просто в город, а потом уже взрослой – в командировку, я совершенно не впечатлялась. С мужем произошло ровно так же: даже прожив в Ленинграде месяц на учебе и приезжая впоследствии в командировки, он разводил руками: «Ну, да. Красиво, но…»
Именно поэтому наши дороги все время сворачивали в сторону, пока однажды в октябре мы не подумали: а может, попробовать еще раз?
Как «все приличные люди», я забронировала отель на Невском, и, наверное, все в очередной раз закончилось бы так же, но случайно, за неделю до поездки, на экране ноутбука практически сам по себе возник пансиончик в два этажа на канале в Семимостье. А так как случайностей не бывает – мы же с вами знаем, что под этим именем скрывается Бог, когда хочет остаться незамеченным! – я немедленно, на свой риск, не представляя, куда мы едем, забронировала этот самый пансиончик, отказавшись от отеля на углу Невского.
Так и ездим теперь. Раз в год, а то и два…
Волшебное Семимостье стерло все прошлые воспоминания и сложившиеся представления, закачало на воде канала за окном, закружило осенней листвой, оглушило криками чаек и звоном колоколов Троицкого храма с золотыми звездами на синем куполе и бело-голубой свечки колокольни морского собора.
Канал Грибоедова
Крутые мосты
И мы влюбились. В Семимостье и в Петербург, в золото осени и в ливни, рисующие причудливые образы на окне.
Знаете, где засыпаешь под кряканье утки, собирающей на ночлег своих детенышей? В старом доме, где балкон выходит на древний мост и узкую речку у стен Падуи, и в Семимостье, где за окном качает волны канал Грибоедова.
Здесь, на границе Адмиралтейского района и района Коломна, свой мир, свои интересные уголки. А насмотревшись на луну над колокольней,
А разве Коломна не под Москвой?
Многие думают, что, неоднократно упоминая Коломну в своих записках, Пушкин писал о Подмосковье. На самом деле речь идет о районе Петербурга. Откуда такое название – доподлинно неизвестно. Возможно, это искаженное слово «колония», в тех местах селилось множество иностранцев, а может, и итальянские корни, как в подмосковной Коломне, ведь в большинстве своем архитекторы Петербурга были итальянцами.
Район располагается на двух островах, разделенных каналом Грибоедова. Южный остров называется Покровским, северный – Коломенским. Причем более маленький (Покровский) остров зовут Большой Коломной, а Коломенский остров – Малой Коломной.
Одним из первых каменных зданий в районе Коломны стал Никольский Морской собор, построенный в 1762 году «в воздаяние достойной памяти славных дел флота Российского…» и в честь покровителя путешественников и моряков – святителя Николая Чудотворца. Он воздушный и кружевной.
Интерьер собора сохранился с XVIII века, это один из немногих храмов, которые никогда не закрывались, даже в блокадные дни утром и вечером здесь шли службы.
Ранее приход был приписан к маленькой часовне Морской слободы в «светлицах» полкового двора, в 1733 году построили полотняную церковь, в 1743-м – деревянную, которая просуществовала до 1761 года.
В 1752 году генерал-адмирал князь Михаил Михайлович Голицын направил императрице Елизавете Петровне прошение о возведении каменного собора взамен деревянной церкви. Архитектором назначили Савву Ивановича Чевакинского. Образцом послужил астраханский собор, когда-то впечатливший Петра I.
Деньги на строительство собора выделили из «мостовых сумм» и из адмиралтейских.
Никольский собор состоит из двух церквей – верхней и нижней. На фотографиях, сделанных с высоты птичьего полета, видно, что у него форма равноконечного креста.
Нижний храм во имя святителя Николая был освящен в 1769 году, а верхний – в честь Богоявления в 1762-м.
Будущий патриарх всея Руси Алексий I, тогда митрополит Ленинградский, во время блокады жил в стенах собора, после Божественной литургии он обходил собор с иконой Николая Чудотворца, моля о сохранении храма и города.
Сегодня собор – украшение Семимостья. И как же смотрится его нежный голубой с белым фасад на фоне золотой осенней листвы небольшого парка, где голуби устраиваются на каменной чаше фонтана…
В 1908 году в парке открыли обелиск в память о погибших на броненосце «Император Александр III». В советское время были утрачены доски с именами моряков, они восстановлены, но не в первоначальном виде. В верхнем храме собора находятся мемориальные доски с именами моряков, погибших при исполнении воинского долга на подводной лодке «Комсомолец». Всего на стенах Никольского морского собора более тысячи имен погибших с 1945 года моряков, включая подводников с лодки «Курск».
В советское время в 1993 году в соборе освящен, окроплен святой водой новый, утраченный ранее символ ВМФ России – Андреевский флаг.