Петербург – столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые действия. Выдающиеся личности
Шрифт:
В «Военной энциклопедии» Сытина дана следующая характеристика Арнольди: «Арнольди представлял собой свое образный тип. Большой поклонник дисциплины, он наводил на солдат страх, хотя заботился о их пище и одежде. К поставщикам армии, если они воровали, он был беспощаден, приказывая даже бить их палками. Проворовавшегося солдата секли безжалостно. Вместе с тем он был известен своим жестоким и вспыльчивым нравом, причем не стеснялся ни с кем».
Арнольди был очень дружен с комендантом Царского Села генералом Захаржевским, у которого также не было ноги. П. П. Потоцкий в своем труде рассказывает следующую историю: «Однажды император Николай Павлович встретил Арнольди на Исаакиевской площади и, подойдя к нему, сказал: „А
Незадолго перед смертью, последовавшей 8 июня 1901 г., этот 80-летний старик вдруг сжег свою библиотеку, которая верно служила ему – писателю и военному историку. Зачем он это сделал? Соседи считали – умом повредился. Он и всегда-то был странным, этот русский. А может быть, решил, что время его прошло… услышал зов павших сослуживцев, рядом с которыми скоро ляжет в землю на Национальном кладбище Моан Сити, на стыке трех штатов – Иллинойс, Миссури и Кентукки… В землю, политую его кровью, но все равно чужую, на берегу Огайо, при впадении ее в Миссисипи…
А лежать бы ему на низком донском берегу, среди заливных лугов Константиновского станичного юрта. Той самой станицы Константиновской, где родился он, Иван Васильевич Турчанинов, 24 декабря 1822 г. и к которой оставался приписанным всю свою жизнь, где его помнили, но не знали, где поминать: среди живых или среди мертвых, уж больно давно покинул он Родину.
И. В. Турчанинов
Человек чрезвычайно одаренный, вопреки старательно вбиваемой в наши головы долгие годы откровенной лжи о косности русского правительства, о том, что человек талантливый был в самодержавную эпоху обречен на неблагодарное существование в безвестности, Турчанинов за очень короткий срок сделал блистательную служебную карьеру. Девятнадцати лет выпущен из Артиллерийского училища и вскоре закончил с отличием Академию Генерального штаба. Храбро сражался в Русско-турецкую вой ну и уже в 33 года был произведен в полковники. Благодаря безупречной репутации, беспорочной службе и совершенно исключительным способностям по личному распоряжению Николая I был назначен руководителем планировки Петербургского крепостного района и начальником штаба Гвардейского корпуса.
Толковое, образованное русское офицерство, традиционно, с Петровских, с Аракчеевских времен, было очень работоспособно, но Турчанинов и среди штабистов выделялся тем, что мог работать, как машина, по 12–14 часов в сутки.
Поздно вечером, когда пустели улицы Северной столицы, денщик подводил к боковому подъезду крепкого дончака, и молодой полковник легко взлетал в казачье седло.
…Грохотали подковы по булыжнику мостовых, и летели два всадника – один впереди, другой чуть поодаль. Цепкая посадка с наклоном вперед выдавала в них природных казаков.
…А казаки, как известно, «опора престола»! Во всяком случае, это мнение до сих пор бытует, хотя подлинная история его постоянно опровергает. Не исключение и жизнь Турчанинова. Судите сами: начальник Штаба Гвардейского корпуса, [137] любимец императора вдруг становится эмигрантом.
137
Штаб Гвардейского корпуса (Дворцовая пл., 4) сооружен в 1837–1843 гг.
Что же это за странный полковник? Какой же это, с позволения сказать, сатрап императора! Он же казак-разбойник, дикарь, и вдруг – Герцен! Так вот потому и Герцен, что казак!
В душе Турчанинова, как в душе любого казака, жила неистребимая вера в справедливость, жил, если хотите, атавизм – тоска по демократии, которая была отнята у казачества русским самодержавием. Разумеется, не стоит считать Ивана Турчанинова казачьим националистом, но не следует и забывать, что свою принадлежность к казакам полковник не считал пустым звуком.
Он не знал, как помочь своей Родине, и решил посмотреть на страну, которая диаметрально отличалась от России, – на Америку.
Познакомившись с реалиями американской жизни, Турчанинов понял, что в США не меньше проблем, чем в России. В письме к Герцену от 1859 г. он писал: «Разочарование мое полное; я не вижу действительной свободы здесь ни на волос… Эта республика – рай для богатых; они здесь истинно независимы; самые страшные преступления и самые черные происки окупаются деньгами… Что касается до меня лично, то я за одно благодарю Америку: она помогла мне убить наповал барские предрассудки и низвела меня на степень обыкновенного смертного… никакой труд для меня не страшен».
Иван Турчанинов умел учиться – в США он сразу по приезде поступает в Инженерный колледж в Филадельфии и получает диплом инженера, легко освоившись в американской системе образования.
Вскоре в американской железнодорожной компании появляется новый инженер топограф Джон Безил Турчин (имя, которое он получил после принятия американского гражданства). И сразу становится популярным оратором Республиканской партии – яростным противником рабовладения. Так что, когда грянула Гражданская война, Джон Турчин без колебания принял сторону северян. Ему тут же предложили возглавить 19-й Иллинойский полк. Быстро обучив солдат, 12 июля 1861 г. Турчин повел свой полк на фронт. Американцы официально признали его чин, полученный в Русской армии.
Вот тут-то и реализовались, и воплотились в едином целом казачье происхождение Турчанинова, его военный талант, боевой опыт. Вчерашних ковбоев не нужно было обучать ездить верхом, не занимать им было и храбрости, и патриотизма, а вот военного опыта у них не было. И Неистовый казак, как стали называть Турчина в американской армии, сформировал удивительную воинскую часть. Мало того что он обучил своих солдат всем тактическим казачьим приемам, он сумел в какой-то степени привить им казачью нравственность, казачье понимание законов войны, казачью сознательную строжайшую дисциплину.
Бригадный генерал армии «северян» США И. В. Турчанинов
Полк Турчина оборонял железную дорогу. Но, в отличие от других военачальников, он понимал оборону как ряд наступательных действий на широком пространстве всего района, прилегающего к железной дороге. Его ковбои нападали на базы противника, выводили из строя связь, парализуя крупные соединения тем, что были совершенно неуловимы, мгновенно рассыпаясь в прерии и собираясь вновь по первому зову. Турчин всему предпочитал глубокие рейды по тылам противника.