Петербургские карьеры
Шрифт:
За несколько дней до первого числа Агафья пришла к чиновнице. Войдя на кухню, она дала гривенник старой кухарке, и та доложила о ней барыне. Барыня вышла.
– Ты кухарка?
– Куфарка, барыня, – отвечала приодетая Агафья. – Слышала, место есть?
– А ты где прежде жила?
– Тут же у нас в доме живу, у генеральши Павловой, может знаете?..
– А хорошо умеешь готовить?
– Как не уметь! Все сготовлю. Теперича бистекц, пирог, суп с кореньями или щи, пирожное-оладьи, компот…
– Ну хорошо, хорошо. Только ты у нас одна прислуга будешь; нас всего двое: я да муж. А жалованья
– Помилуйте, барыня, как можно за пять рублей? Останетесь мною довольны. У генеральши вот я год жила, и если бы…
Наконец, после долгих переговоров, сошлись на шести рублях, и положено было через три дня быть Агафье на новом месте.
Когда барыне доложили, что Агафья отходит, то барыня подняла глаза и сказала:
– Господи, что это за прислуга! Кажется, никакой благодарности не чувствует. Рада променять господ… Я ли ей не платила. И ничего-то ровно она не делала. Только три рубля даром брала. Господи! что это за народ!..
Конечно, Агафья очень хорошо знала, даром ли она брала свои три рубля, и потому – о бесчувственная! – не обратила никакого внимания на упреки.
Через три дня она была на новом месте.
III
Новые хозяева Агафьи были “чиновники”. Барин был весьма занятой господин; с утра он уходил в должность, возвращался к обеду и, пообедав, снова садился за работу, так что Агафья его почти не видела. Только в двадцатых числах каждого месяца Агафье предстояла трудная работа волочить своего хозяина от дверей квартиры до кровати, так как сам чиновник дойти был не в состоянии, ибо три дня сряду после получки жалованья доставлялся кем-то до дверей своей квартиры в крайне бесчувственном состоянии. После трех дней барин снова вел скромную чиновничью жизнь и мало обращал даже внимания на то, что супруга за эти злополучные три дня журила его самым немилосердным образом в течение остальных двадцати семи дней…
Барыня была из тех петербургских чиновниц, про которую вы скажете, если увидите ее в приказчичьем клубе за мушкой: “бой-баба”, – и которую окрестные лавочники, зеленщики, мясники, дворники и тому подобный люд называли: “вор-дама”, – намекая этим прозвищем на юркость и бойкость новой Агафьиной хозяйки.
Действительно, госпожа Петухова вполне оправдывала такое прозвище, и Агафья скоро почувствовала, с каким сильным и ловким врагом она имеет дело. С первых же дней наша героиня увидала, что в дружественных отношениях с барыней быть никак невозможно, потому что с первых же дней барыня забраковала принесенную Агафьей провизию и, узнав о ее стоимости, заметила:
– Ты, матушка, вовсе этого и не думай, чтобы покупать так… Где это ты брала? Верно, у подлеца Петра в лавочке?
– Где же брать-то? – заметила кухарка.
– Где же брать? – передразнивала барыня. – Где?.. Бери в другой лавочке, подешевле бери, да, главное, знай, что я не люблю, когда у меня много провизии выходит… Слышишь ли?.. Не люблю.
Чем дольше жила Агафья, тем ясней видела, что и на новом месте ее хотят запрячь во все нелегкие. С утра надо прибрать комнаты, потом поставить самовар, затем бежать за провизией, обед приготовить, а после только что Агафья вздохнет после третьего стакана кофейных
– Агафьюшка… Нельзя ли мне приготовить юбку?
Сперва Агафья исполнила эту просьбу, но скоро убедилась на опыте, что недели через две эти просьбы перешли в положительные приказания, и уже барыня, влетая на кухню, говорила:
– Агафья, что же мне юбку?
Тогда кухарка воспротестовала и заметила:
– Да что ж это, барыня… Рази вы меня в прачки нанимали?
– Что? Ах ты господи! Да разве я тебя не нанимала мелочи-то мне стирать?.. А, а?.. Что же значит одну юбочку? Что?
Обыкновенно после подобных сцен происходил крупный разговор, в котором с обеих неприятельских сторон часто упоминалось слово “мировой”.
Однако же, после всякой подобной стычки, барыня, уходя в спальню, измышляла всевозможные средства, чтобы половче навалить всякой работы на кухарку, а Агафья, лежа на своем уже плотном тюфяке, также изыскивала всевозможные способы как-нибудь да обойти барыню. Стала она думать, нет ли средств как-нибудь подойти к барыне с такой стороны, с которой менее всего барыня ожидала нападений, и, заручившись таким образом, уже свободно собирать небольшие крохи, остающиеся от покупки провизии, не мыть юбок, не особенно внимательно сметать паутину и не мыть два раза в неделю полов, словом – не отдавать всю себя на съедение за каких-нибудь шесть рублей, а позаботиться хотя чуточку и о себе…
Думая таким образом, Агафья остановилась на одном черноволосом господине, который нередко приходил в гости к барыне в то время, когда муж бывал в должности… Развивая свои идеи дальше, Агафья сообразила, что этот черноволосый не зря давал ей гривенники, и тут же вспомнила, как несколько дней тому назад, когда в отсутствие барина, как-то вечером, приехал черноволосый, барыня ни с того ни с сего прилетела к кухарке и сказала:
– Что это ты, Агафьюшка, все дома да дома сидишь?.. Сходила бы погулять… Вот тебе двугривенный…
Кухарка до того поражена была этой неожиданной любезностью со стороны “вора-дамы”, что в то время ничего не сообразила, а только обрадовалась и пошла в гости к извозчику Никону.
Теперь же, припоминая все эти обстоятельства, она взглянула на них несколько иначе и решилась вперед глядеть еще внимательней, чтобы, когда придет случай, накинуться внезапно на врага и тогда уже исполнять свои обязанности по душе, “а не то как какой-нибудь каторжнице, прости господи”, – сказала Агафья про себя и с этой мыслью заснула с улыбкой.
Скоро ее намерения привели к хорошим результатам. В один из вечеров, когда барин пьянствовал, к барыне приехал черноволосый, и барыня спровадила Агафью. Агафья ушла, не забыв, однако, взять ключ от черного хода, и, посудачив с полчаса с генеральской кухаркой в том же доме, незаметно вошла в кухню и, услыхав какие-то оживленные разговоры в гостиной и даже (будто бы) поцелуи, вошла так-таки прямо в гостиную и спросила:
– Барыня, прикажете самовар ставить?
Агафья очень хорошо заметила, как барыня отскочила от черноволосого и как барыня вся закраснелась, но Агафья – как ловкий неприятель – вовсе не показала и виду, что она кое-что видела, и скромно дожидалась ответа.