Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии
Шрифт:
С 18 октября 1892 года – архиепископ Карталинский и Кахетинский, Экзарх Грузии, член Святейшего Синода. За время его служения в Грузии было построено более ста храмов и открыто более трехсот церковно-приходских школ, учреждено миссионерское епархиальное духовно-просветительное братство.
Во время холеры на Кавказе при тифлисских церквах устроены были столовые для бедного народа. Как и в Самаре, большое внимание уделял внебогослужебным собеседованиям.
Его соработник в тот период, священник Иоанн Восторгов, вспоминал, что экзарх был объектом постоянных клеветнических донесений в Петербург со стороны местного грузинского духовенства. В июне 1895 года в синодальной конторе в Тифлисе
В 1897 году избран почетным членом Казанской духовной академии.
21 февраля 1898 года назначен митрополитом Московским и Коломенским, священноархимандритом Троице-Сергиевой лавры. Прибыл в Москву 27 марта того же года; был торжественно встречен на Николаевском вокзале духовенством, народом и генерал-губернатором Москвы великим князем Сергеем Александровичем. На следующий день торжественно вступил на кафедру московских святителей в Успенском соборе Кремля.
В Москве занимался миссионерством среди рабочих, полемикой с марксистскими идеями. В 1905 году активно поддержал усилия московского генерал-губернатора Ф.В. Дубасова по борьбе с революцией.
Сщмч. Владимир (Богоявленский)
Обращал особое внимание на борьбу с народным пьянством. В 1911 году под его покровительством состоялся Российский противоалкогольный съезд. В здании построенного при нем Епархиального дома проводились лекции, чтения, с каким правил митрополит Владимир епархиальными делами и с каким держался в своем обращении с подчиненными ему пастырями», добавляя, что он «в налагаемых им суровых взысканиях не считался ни с саном, ни с возрастом священнослужителей» (газета приводила пространный список московских священников, «пострадавших» от митрополита).
Высочайшим рескриптом от 21 февраля 1913 года (в день празднования 300-летия Царствования Дома Романовых) ему был пожалован крест для предношения в священнослужении.
В январе 1915 года пресса сообщала, что в ходе прений в Синоде по иску о расторжении брака одной особы по причине заболевания сифилисом ее супругом стал на сторону тех, кто высказывались против дачи развода, указывая, среди прочего, что «сифилис, к прискорбию, сильно распространен в народе, и не следует создавать лишний прецедент для исков о разводе».
Выступал против влияния Григория Распутина на синодальные дела, в связи с чем вызвал недовольство царского двора, что привело к его удалению со столичной кафедры.
В 1915 году удостоен степени доктора богословия.
С 23 ноября 1915 года – митрополит Киевский и Галицкий с сохранением звания первенствующего члена Святейшего Синода.
Протопресвитер Георгий Шавельский (см. Приложение, стр. 589), бывший членом Синода в предреволюционные годы, находясь в эмиграции, так оценивал его деятельность как первенствующего члена Святейшего Синода: «Благочестивый и скромный, добрый, простой, честный и прямой – он, однако, совсем не подходил для своего поста. Ему не доставало нужного ума и широты взгляда, быстрой сообразительности и необходимой деловитости. Для какой-либо провинциальной кафедры он оказался бы весьма достойным архипастырем, но в вожди Русской Церкви, да еще в столь бурное время, он совершенно не годился: для этого ему не хватало и авторитета, и кругозора, и такта, и даже ловкости. <…> В царской семье, как и
По воспоминаниям князя Н.Д. Жевахова, бывшего тогда товарищем обер-прокурора Святейшего Синода Н.П. Раева, в революционные дни, на «памятном» заседании Святейшего Синода 26 февраля 1917 года, когда Петроград был полностью парализован политическими забастовками и демонстрациями, отверг предложение князя обратиться с воззванием к населению, сказав ему: «Это всегда так. Когда мы не нужны, тогда нас не замечают: а в момент опасности к нам первым обращаются за помощью».
Признал Временное правительство, но подал в отставку с поста члена Синода, оставшись на киевской кафедре.
15 августа 1917 года возглавил совершение литургии в московском кремлевском Успенском соборе, предварявшей занятия Всероссийского Поместного Собора 1917–1918 годов, Почетным Председателем которого он был избран (Председателем Собора был избран Московской митрополит Тихон (Беллавин)).
Выступал против автокефалистских настроений среди части киевского украинского духовенства, образовавшего осенью 1917 года, при поддержке министра исповеданий Центральной Рады Миколы Бессонова (бывший епископ Никон), «Всеукраинскую церковную раду» под председательством архиепископа Алексия (Дородницына), противостоявшего Киевскому митрополиту.
28 декабря 1917 года, по благословению патриарха Тихона, в Киеве открылся Всеукраинский Церковный Собор. Фактическое начало занятий Собора состоялось 8 января 1918 года под председательством митрополита Владимира. Патриарха Тихона на Соборе представлял митрополит Платон (Рождественский). 19 января 1918 года закрылась первая сессия Всеукраинского Собора; митрополит Владимир был избран председателем Комиссии по созыву новой сессии Собора, намеченной на май 1918 года.
Вечером 25 января 1918 года к митрополиту, жившему в Киево-Печерской лавре, пришли пять вооруженных солдат во главе с матросом. Ранее монахами Лавры, недовольными своим архипастырем и подстрекаемыми жившим в Лавре архиепископом Алексием (Дородницыным), был пущен слух, что у митрополита хранятся деньги киевских храмов, и пришедшие требовали, чтобы он их отдал.
По свидетельству назначенного комендантом Лавры большевика B.C. Сергеева (местного жителя и унтер-офицера), расстрелы в Лавре попыталась начать группа красногвардейцев в 20 человек во главе с матросами, но ему, рискуя собственной жизнью, действия этой группы удалось предотвратить. Однако затем некоторое число самосудов все-таки произошло, кульминацией террора стало убийство митрополита.
По словам Р.И. Берзина, расположившегося со своим штабом в Лавре, убийство было совершено не с политическими, а с уголовными целями. Причем, Р.И. Берзин и бывшие там матросы, узнав об аресте митрополита, сразу постарались его освободить, но не успели.
Митрополит Евлогий (Георгиевский) (см. Приложение, стр. 594) говорил: «…Впоследствии я узнал, при каких обстоятельствах владыку Владимира убили. В злодействе свою роль сыграл и Алексей Дородицын, но кровь его и на монахах Лавры. Дородицын создал для митрополита Владимира тягостное положение, которое дошло до того, что он чувствовал себя в митрополичьих покоях в Лавре, как в осажденной крепости. Когда Киев был взят, командующий большевистскими войсками Муравьев пришел к наместнику Лавры с предупреждением: „Я буду жить в лаврской гостинице, с вами у меня телефон. Если ворвутся к вам банды с обыском, с требованием денег или случится еще что-нибудь – звоните ко мне“, – сказал он.