Петербургский презент
Шрифт:
– Ну, и о чем поболтали?
– Так, о разном. В основном, о политике. А он что-нибудь натворил?
– Ну что у нас за дурацкое мнение о милиции?! Запомните, если человеком интересуется милиция, это вовсе не значит, что он что-то там натворил. Мало ли вариантов? Он не сказал, к кому едет?
– Сказал, что в командировку. Говорил, что спец по банковским операциям.
– Это точно.
– Что-что?
– Ничего. Он не говорил, где жить будет?
– Вы знаете, он хотел в гостинице остановиться, тут я ему и предложил у
– Чего это ради незнакомого человека к дочери пускать? Не боитесь?
– Понимаете, – смутился Заглядимов, – тут такая история. Дочь у меня взрослая, тридцать лет, сын у нее, ну, внук мой, восемь лет, а мужа нет. Три года назад в аварии погиб. Он шофером работал. Дочь с внуком у него на квартире живут. Квартира двухкомнатная. Мне дочь жалко. Ей бы парня найти хорошего, а она не хочет – все Мишу забыть не может. Я пытался ее познакомить, да все без толку. А тут случай такой. И Витя ничего парень – и симпатичный, и умный, и вроде не пьющий. Одним словом, по душе он мне пришелся. Вот я Ирине, ну, дочери моей, позвонил, говорю: «У человека безвыходное положение, пускай у тебя в одной комнате поживет с недельку». А что, вдруг приглянется? Да и пацану отец нужен, пацан-то хороший. А Витя не женат, я узнал.
– Понятно. Он принял ваше предложение?
– Да, два дня у нее уж живет. Все в порядке.
– Где живет ваша дочь?
– В Купчино, на Будапештской.
– Телефон есть?
– Да. Вот, запишите.
Кивинов записал номер.
– У меня к вам такая просьба: позвоните, спросите у дочери, все ли в порядке. Только не говорите, что я у вас. И между делом спросите, где Витя.
– Господи, да что случилось?
– Вы хотите, чтобы ваша дочь и внук живыми остались? Тогда звоните.
Заглядимов в волнении набрал номер.
– Никто не берет трубку, – сказал он немного спустя.
– Она обычно в это время дома?
– Да. Она на машинке печатает, машинисткой работает. Может, вышла с Сашей в магазин?
– Хорошо. Звоните постоянно. Если придет, скажите, чтобы никуда не выходила-и ждала моего звонка. Я побежал.
– Но вы можете все-таки объяснить, что стряслось?
– Некогда. Звоните.
Кивинов выскочил из квартиры и, не став ждать лифта, побежал вниз по лестнице.
«Быстрее, быстрее. Неужели опоздали? Черт, там же пацан, баба. Мудак. Шевели копытами».
Через десять минут спринтерского бега он был в отделении. Тяжело дыша и потирая больное колено, он набрал номер телефона.
– Алло, справочное? Девушка, 85-е отделение. Фамилия Кивинов. У меня необычная просьба, помогите, пожалуйста. Запишите где-нибудь телефон. Так, записали? Просьба, если вдруг кто-то будет пробивать этот телефон, сразу перезвоните мне. Сделаете?
Кивинов звонил в телефонное справочное милиции. С недавнего времени в Петербурге ввели специальный телефон для сотрудников, по которому, назвав пароль и свое подразделение, можно было узнать адрес по телефону
– И еще. Нельзя ли случайно узнать, не проверял ли кто еще этот номер на днях?
– В принципе, можно попробовать, мы забиваем в компьютер отделение для оплаты справок. Но это долго.
– Девушка, умоляю, я подожду! Сделайте! Могут погибнуть люди!
– Хорошо, только не надо кричать.
Кивинов услышал в трубке щелчки клавиатуры компьютера. Пот тек по лицу, он никак не мог восстановить дыхание после этой дикой пробежки. «Старею?»
– Вам повезло, молодой человек. Этот телефон проверяли вчера.
– Кто?! Кто проверял?!
– 90-е отделение. Ну, а кто конкретно, сказать не могу – мы фамилии не спрашиваем.
– Хорошо, спасибо, с меня шоколадка.
– Ты что тут надрываешься? – спросил вошедший в кабинет Соловец.
– Георгич, сядь, не уходи, сейчас объясню, – ответил Кивинов, вновь набирая номер.
– А я и не спешу. У меня там Борисов в кабинете. Так я отдышаться вышел от его «ерша». Никак понять не могу, он водку пивом запивает или наоброт. Говорит, приехал работу контролировать. Я под него Мишу кинул. Гриша его за бу– мажки сношает. Пускай. Лишь бы за бутылкой не послал, а то Миша исполнительный – побежит. Грише понравится, зачастит к нам.
В этот момент линия соединилась, и Кивинов прижал ухо к трубке.
– Алло. Алло? Ира?
– Да, – ответил женский голос.
– Фу, слава Богу, – выдохнул Кивинов. – Это из милиции. У вас все в порядке?
– А почему у меня что-то должно быть не в порядке?
– Так, на всякий случай спросил. Скажите, а где Витя?
– Витя? Он уехал по делам. А что случилось?
«Начинается», – подумал Кивинов.
– Ничего не случилось. Он когда обещал вернуться?
– Не знаю, он не сказал.
– Он от вас кому-нибудь звонил?
– Да, звонил, но я разговора не слышала, на кухне была.
– Понятно. Вспомните, за последние несколько дней к вам посторонние люди не заходили?
– Да нет, никого не было.
– Вспомните. Водопроводчики там всякие, сантехники, милиционеры?
– А, да, сегодня утром был антеннщик, попросил масло чуть подогреть.
– Зачем аннтенщику масло? Как он выглядел?
– Крупный такой, лет тридцать.
– Броское в нем было что-нибудь?
– Вы знаете, у него кулаки необычные, как шары. Я таких никогда не видела.
– Сколько он пробыл у вас?
– Недолго, минут пять, постоял в коридоре, пока я масло грела, потом ушел.
– А, черт!
– Подождите, к нам кто-то звонит.
– Не открывайте!!! – заорал Кивинов.
– Саша, Саша, спроси, кто там? Он уже открыл. Это Витя.
– Послушайте внимательно. Сейчас мы приедем. Я позвонюсь тремя короткими звонками. Раз, два, три. Запомнили? До этого, кто бы ни звонил, чтобы ни говорил, двери не открывайте. Мы выезжаем.