Петька Дёров(изд.1959)
Шрифт:
Петька уверенно вел своих спутников по запутанному лабиринту подземелья. Проходя мимо убитого им фашиста, лежавшего у входа, Петька поморщился. Он не любил вида крови.
— Скорее, скорей, — торопил их партизан.
Пригнувшись, они выбежали на берег и, прячась за камнями, кинулись к лодкам.
У лодок стояли рыбаки. Они с радостью смотрели на бегущих.
— Лодку! — подбегая, крикнул партизан.
Рыбаки-колхозники быстро столкнули на воду самую лучшую лодку, поставили парус, бросили в нее новые весла.
Старый кряжистый
— Садись, сынки. Я вас быстренько переправлю к Корлам. Туда уже один баркас пошел с моим внуком. Тоже в партизанах, — с гордостью добавил он и оттолкнулся от берега.
Лодка уже находилась посреди озера, а гитлеровцы всё еще с ожесточением палили по колокольне.
До берега оставалось метров триста, когда Петька увидел катер, вырвавшийся в пролив между островами Беловым и Талабенцем. Катер полным ходом мчался к Белову, на берегу которого Петька заметил какое-то особое оживление. Очевидно, гитлеровцы, осаждавшие церковь, уже заметили бегство партизан и выбежали на берег.
Да, так и есть. Вот уже стреляют по лодке, а катер, задержавшийся на несколько минут у берега, уже мчится вдогонку.
До берега, где стояла деревня Корлы, оставалось уже недалеко. Но катер шел быстро.
— Смотри, догоняют! — крикнул Петька рулевому.
Обветренное лицо старого рыбака сурово нахмурилось.
— На весла, ребята, — скомандовал рулевой. — Быстрее ход будет.
Вставив весла в уключины, партизаны налегли на них изо всех сил, выгребая к берегу.
Катер начал заходить сбоку.
— Сейчас, сволочь, огонь откроет, — нахмурился рулевой.
Едва он успел вымолвить эти слова, как, словно ему в ответ, с катера раздалась очередь из пушки-пятиза-рядки.
«Ду-ду-ду!»… — понеслось со стороны катера.
Один снаряд пробил парус, остальные с шипеньем врезались в воду около лодки.
— Ну, держись, сынки! — крикнул старый рыбак, тверже сжимая руль. — Фриц начал, а нам его и угостить нечем.
— Сейчас и мы ответим, папаша, — сказал один из партизан, поднимая автомат, и дал очередь по катеру. — А теперь — берегись!..
С катера застрочил пулемет. От носовой части лодки полетели щепки.
— Ложись! — крикнул партизан.
Петька упал на дно лодки. Поединок между автоматом, поливавшим катер с лодки, и пушкой, бившей с катера, продолжался. Седой рыбак всё еще крепко сжимал рукою шнур, с помощью которого он управлял парусом, но один партизан уже выронил весло и упал рядом с Петькой. Вода на дне лодки окрасилась кровью. Приподняв немного голову, Петька увидел, что берег уже совсем рядом.
А стрельба становилась всё сильнее. Теперь стреляли уже и с берега. Вон, вон от деревьев отделилась фигура, побежала не то в дом, не то за дом, — Петька точно не разглядел.
Гитлеровский катер дал еще несколько выстрелов из пушки по берегу и повернул обратно. Ему вдогонку с берега било два партизанских пулемета.
Это Иванов и Назаров, поджидавшие
Лодка с разгона уткнулась в береговой песок; в ней партизаны увидели рыбака, склонившегося на руль, и Петьку, с огромной шишкой на лбу, — мальчишка ударился о борт. Один партизан лежал на дне лодки; на месте, где недавно сидел второй, алели только брызги крови, — его самого не было.
— Упал в озеро… — слабо проговорил рыбак, приподнимая голову, и, теряя сознание, повис на руках людей, бережно выносивших его на берег.
На поляне, под развесистым дубом, партизаны вырыли могилу. К ней собрались крестьяне из деревни Корлы. На плечах принесли гроб, в который было уложено тело погибшего партизана, еще так недавно предлагавшего Петьке закурить. Второго, упавшего в озеро во время боя с катером, так и не нашли.
Молча, склонив головы, стояли у свежей могилы партизаны и крестьяне. Гроб опустили, закопали.
Грустно и торжественно прозвучали слова Николая Назарова:
— Клянемся тебе, наш боевой друг, биться до последней капли крови, до тех пор, пока не останется ни одного гитлеровца на русской земле.
Деревенские девушки красиво убрали могилу красного партизана. Старушки плакали, проклинали Гитлера.
Рана старого рыбака оказалась не опасной. Он только потерял много крови. Его отвезли в партизанский лагерь, где и оставили до выздоровления.
На полянке густого соснового леса отряд Иванова тепло прощался с уходившими Назаровым и Петькой. Отойдя в сторону, к кустам, Зозуля грустно поглядывал на покидавшего его приятеля.
— А ты куда теперь? Обратно на остров, к дяде Никите? — спросил его Петька.
— На остров ему нельзя, — отозвался услышавшей разговор мальчиков Иванов. Он любовно потрепал Зозулю по голове. — Останется теперь у нас. Тоже разведчиком будет, как и ты.
Зозуля с обидой смотрел на Петьку.
— Да… Теперь вот разведчик, а мне говорил, — «с дядей рыбачу». Тоже друг называется.
Петька засмеялся.
— Гитлеровскую рыбу ловить молча нужно, — объяснил он. — Теперь и ты молчать будешь, — а то какой из тебя разведчик!
— Ну, не сердись, дай лапу!
Мальчики крепко, как взрослые, пожали друг другу руки.
Зозуля долго смотрел вслед уходившим Назарову и Петьке.
СМЕРТЬ ДЕДА ИГНАШКИ
В конце сентября 1943 года, переходя из Полновского района на новое место назначения, в Новосельский район, поближе к Варшавской железной дороге, отряд остановился в большом лесу, чтобы удобнее совершать диверсии на «железке», как партизаны называли железную дорогу. Партизанские связные ходили в Новоселье свободно и приносили оттуда все новости о гитлеровцах и их передвижениях, собранные с помощью местных подпольщиков. Партизанские диверсии на железной дороге не давали гитлеровцам подвозить боеприпасы и снаряжение на Ленинградский фронт.