Петли Бесконечности. Дейман Кор
Шрифт:
Несогласные с бароном не смели высказывать свое мнение, более высокому по происхождению и чину человеку.
— Капитан! неприятель прекратил стрелять по нам.
— Ловушка или патроны забыли погрузить, что от них ждать еще, продолжаем движение огонь не прекращать! — кинул через плечо капитан, не отрываясь от штурвала.
Крейсер, не смотря на прекратившийся огонь продолжал двигаться маневрами, чем изрядно смешил молодого барона. Более опытные офицеры понимали,
— Приготовьте войска, глупцы приближаются, — приказал барон, потирая руки от предвкушения.
— Господин барон, разрешите? — вперед вышел один из офицеров, низкорослый седоусый, из служивых, не благородного семейства, как многие присутствующие, занявший свой пост выдающимся умом и отвагой.
— Слушаю. — Барон, не поворачиваясь, наблюдал за монитором, все еще находясь под воздействием кровожадных мыслей.
— Господин барон, не следует подпускать их. — Офицер четко, по-военному, изложил мысль, которая занимала большинство.
— Что? — барона не расслышал, все еще глядя на экран.
— Господин барон, не стоит подпускать крейсер врага на близкое расстояние, будет лучше дать по ним залп, покончив разом.
Барон перестал пялиться на монитор, обернулся и подошел вплотную к офицеру. Стоя рядом адмирал возвышался на целую голову от старого вояки. На худощавом лице барона отобразилась страшная гримаса. Посмотрев сверху вниз на своего подчиненного, он разразился руганью:
— Как ты смеешь, тварь! Приказы, оспаривать будешь, бунт, на корабле затеял? Скотина ты, безродная!
Это продолжалось еще несколько минут, тонкий, как жердь, молодой барон, разбрызгивая слюну, орал на человека, пусть и ниже по званию и происхождению, но во много раз превосходивший зеленого адмирала по боевому опыту.
— Адмирал, перестаньте кричать, я еще раз прошу отменить приказ, капитан крейсера, что-то замыслил.
— ОХРАНА!! В карцер этого преда… — успел крикнуть барон, прежде чем корабль содрогнулся, дверь на капитанский мостик сорвало, а сквозь проем хлынуло пламя, моментально сожравшее все на своем пути.
А минутой раньше на мостике крейсера Содружества…
— Капитан, мы подошли на расстояние выстрела бомбой, — доложил первый помощник.
— Приготовиться! — осипшим голосом скомандовал Ганс Тапфель, всё еще не веря в удачу.
Крейсер, шел параллельно обшивки линкора, лазерные турели молчали, и они беспрепятственно подошли вплотную к отверстию, чтобы с линкора не успели перехватить бомбу.
— Бить по лазерам! — скомандовал Тапфель.
Как только снаряд был запущен в ракетную шахту линкора, крейсер, круто развернувшись, помчался на всех двигателях подальше от корабля, готового взорваться в любую секунду… в этот момент адмирал отошел от монитора, чтобы отчитать смутьяна.
— Всем держаться, сейчас тряхнет! — крикнул капитан, уводя корабль
Корабль тряхнуло, как и сказал Тапфель, да так, что верх с низом поменялись местами, а судно завертело щепкой в бурлящем речном потоке. Командир стабилизировал положение, и команда начала проводить себя в порядок.
— Доложить статус корабля! Каковы повреждения? — Тапфель передал штурвал, а сам занял свое место напротив мониторов.
— Капитан, команда не пострадала. На корабле пробоин не наблюдается, один из двигателей взорвался, пожар уже устранили. Обшивку местами покорежило, и система перехода в гиперпространство, похоже накрылась.
— М-да, неутешительно, что ж, посмотрим, чего мы там натворили, выведите на экран неприятельский линкор.
Крушение огромного многотысячного линкора представляло собой воистину эпическое зрелище, вызывающее разносторонние чувства. Огромный корабль разваливался на несколько частей. Процесс сопровождался сериями непрекращающихся взрывов, один фееричней другого. Обшивка трещала и лопалась от резкого перепада температуры. Постепенно огонь добирался до отсеков с боеприпасами, которые взрываясь выбрасывали из нутра целый сноп огня. Словно огромный вулкан, агонизирующий корабль извергал расплавленную массу.
Спешно от корабля отлетали спасательные шлюпки. Сквозь пламя прорвалось два истребителя успевшие улизнуть в неизвестном направлении. Тапфель понимал, применение оружия такого масштаба просто бесчеловечно, даже к врагам, выход оказался единственным, или мы их или они нас. Спасательные шлюпки управлялись вручную, но их мощности не хватит добраться даже до ближайшего клочка земли с пригодной атмосферой, а значит эти люди, чудом спасшиеся во время взрыва, заранее обречены, на ужасную смерть в муках.
Ганса Тапфеля, что-то теребило внутри, что-то не приятное и очень гадкое, как будто на душе катался склизкий комок.
— Капитан! Линкор, посылает сигналы о помощи, на него откликнулся торговый лайнер империи! В сообщении сказано, они будут здесь не быстрее, чем через 12 часов.
«Люди погибнут, времени слишком мало.» — проскользнула предательская мысль.
«Наш корабль вполне может продвигаться и на одном двигателе во время ремонта, если вернуться, то можно вместить не более шести сотен, а ежели и потесниться то тысячи полторы» — думал про себя Тапфель, — «правда останется еще в десятки раз больше».
— Капитан, какие будут приказы? — спросил первый помощник.
Тапфель еще несколько секунд вглядывался в крушение имперского линкора, а затем отдал приказ, приведший в недоумение многих членов экипажа:
— Соедините меня с теми, кто остался на линкоре.
Пару минут никто не отвечал на позывные, а затем на экране внезапно возникла картинка. На Тапфеля смотрел молодой лейтенантик. Его лицо было черным от копоти, а волосы обгорели, глаза метали искры ярости едва приглушенными нотками страха.