Петлистые времена(Повести. Рассказы)

Лукин Евгений Юрьевич

Он повернулся и захромал прочь, огибая воющее пламя.

— Вань! — окликнул его Фрол.

Дон Жуан обернулся.

— Слушай… — Окровавленная физия Фрола была несколько глумлива. — А у тебя с этой малолеткой… Неужто ничего и не было? Так все стишки и читаете?..

Дон Жуан оскорбленно выпрямился и похромал дальше.

Фрол только головой покачал, глядя ему вослед. Потом вздохнул завистливо и пошел посмотреть, что там с шофером.

Пустынный скверик так вкрадчиво шевелил листвой, что за каждым деревом невольно

мерещился душегуб с автоматом. За чугунным плетением невысокой ограды шумела улица.

— Почему в последний раз? — испуганно спрашивала русенькая сероглазая Анна. — Тебя снова хотят арестовать?.. Слушай, Жанна, у тебя платье порвано… И здесь тоже…

Смуглая рослая красавица пристально оглядывала ограду. Стрелять по ним удобнее всего было именно оттуда, с улицы.

— Зря я тебя сюда вызвал, — процедила она наконец. — Со мной сейчас гулять опасно…

— Не вызвал, а вызвала… — машинально поправила Анна.

— А почему опасно?

Смуглая красавица не ответила и, прихрамывая, двинулась дальше.

— Слушай, Анна… А прочти-ка ты что-нибудь напоследок!

— О дон Жуане? — беспомощно спросила она, тоже невольно начиная озираться.

Дон Жуан остановился, всмотрелся с улыбкой в ее маленькое, почти некрасивое личико. Глаза, одни глаза…

— Я смотрю, ты много о нем знаешь… А скажи: слышала ты что-нибудь о таком Фроле Скобееве?

Анна удивилась.

— Да, конечно. Это следователь из Москвы. Но его, говорят, скоро самого посадят…

— Да нет, я о другом… У вас в России лет четыреста назад жил дворянин Фрол Скобеев…

Анна мучительно наморщила лоб.

— Не помнишь? А ходок был известный. Стольничью дочь соблазнил. Тоже, кстати сказать, Анной звали… О нем даже повесть осталась. Так и называется — «Повесть о Фроле Скобееве»…

— Ой… — виновато сказала Анна. — Что-то слышала…

— Странный вы, ей-богу, народ, — молвил он задумчиво.

— Чужих знаете, своих — нет… Так что ты хотела прочесть?

— Это из Бодлера, — словно оправдываясь, сказала Анна. Помолчала, опустив голову, и замирающим, как от страха, голосом начала:

Едва лишь дон Жуан, придя к реке загробной И свой обол швырнув, перешагнул в челнок…

Строки ошеломили. Скверик исчез. Снова заклубился белесый туман над рекою мертвых, надвинулось вплотную шерстистое рыло Харона, зазмеился вкруг злобных очей красный пламень, мелькнуло занесенное весло…

А голос звучал:

…За ними женщины в волнах темнен зеленых, Влача отвислые нагие телеса, Протяжным воем жертв, закланью обреченных, Будили черные, как уголь, небеса…

И распахнулись впереди угольные карьеры второго круга, встали обглоданные ветром скалы, закрутились черные вихри…

Анна увлеклась. Негромкий надломленный голос забирал все выше:

…И

рыцарь каменный, как прежде гнева полный, Взрезал речную гладь рулем, а близ него, На шпагу опершись, герой смотрел на волны, Не удостаивая взглядом никого…

Анна умолкла и вопросительно посмотрела на подругу. Та стояла неподвижно. В ослепших, отверстых глазах ее клубилась жуткая угольная мгла.

— Жанна!..

Смуглая рослая красавица прерывисто вздохнула, но глаза все еще оставались незрячими.

— Жанна, что с тобой?

— Не так… — поразил Анну хриплый сдавленный шепот. — Все не так… Шпага… Какая шпага после шмона?.. Нас в этот челнок веслом загоняли, Анна…

Она попятилась и в ужасе всмотрелась в искаженное страданием надменное смуглое лицо.

— Ты —?..

Ответом была жалкая судорожная усмешка.

— Я… Прости… Так вышло…

За низкой оградой сквера заливисто заржали тормоза, хлопнула автомобильная дверца и над чугунным плетением возникло заплатанное матерчатыми наклейками лицо Фрола.

— Ага! — сказал Скобеев и, перемахнув ограду, беглым шагом пересек газон. — Время вышло, свидание кончено! Давай в машину, Ваня! Ох, и кашу мы с тобой заварили…

18. На воздусях

Лепорелло: — Всех бы их, Развратников, в один мешок да в море. А. С. Пушкин, «Каменный гость»

— Гони сразу в аэропорт! — плюхнувшись на сиденье, приказал Фрол шоферу, чье круглое лицо тоже обильно было залатано пластырем. — Ну ты как чувствовал! — бросил он через плечо дону Жуану. — Проститься хоть успел?

Машина рванула с места. Не отвечая, дон Жуан припал к темному заднему стеклу, пытаясь разглядеть напоследок растерянное бледное лицо Анны.

— И как ее вообще занесло в этот мир? — печально молвил он.

— Как занесло, так и вынесет, — сердито ответил Фрол. — Все там будем… В общем так, Ваня: в Москву летим…

— Позволь… Что нам там понадобилось?

— Нам — ничего. Мы понадобились… Слишком крепко хвост Петру Петровичу прищемили, понял? Думаешь, у нас у одних лапа в Москве? Там до сих пор его шестерок — полный Кремль!.. Да и тут их тоже хватает. В один день целый чемодан ябед настрочили, веришь? И взятки-то я беру, и по морде бью…

— А что, не бьешь?

— Н-ну… случается иногда. Они, что ли, не бьют?.. На Каина Ваньку вон на восемнадцати листах телегу толкнули! А тут еще речники эти!..

— Это в которых бесы?

Фрол обернулся и, укоризненно посмотрев на дона Жуана, шевельнул глазом в сторону водителя. Дескать, что же ты при посторонних-то…

— Пришло, короче, распоряжение, — буркнул он. — Всех погрузить в один самолет — и в Москву на доследование…

Машина выбралась на прямое шоссе и, наращивая скорость, ринулась к аэропорту.