Петля, Кадетский Корпус. Книга четвертая
Шрифт:
— Похоже на правду, и это шанс для нас! — неожиданно воодушевилась аристократка.
— Эээ…, госпожа, но за всю историю Пажеского отделения…, — начал возражать слуга.
— Да знаю я, что там трудно кого-то исполнить, но вот поссорить с влиятельными людьми, довести до самоубийства, заставить делать ошибки…, — коварно улыбнулась женщина, — К тому же наши действия могут быть восприняты как простая пакость! Кто у нас есть? Составь список, возможно, наклюнется план: опозорит девушку, оскорбит отпрыска знаменитой фамилии, а там летом подуэлятся и наши проблемы решены!
— Как вы мудры, — поклонился слуга, отдавая должное
*****
С утра покатался на Буяне, освоили манежную езду, попробовали, правда в ограниченном варианте, кросс. К конкуру только начали подбираться, но это дело весьма серьезное и небезопасное, поэтому требовалась тщательная подготовка. К тому же нужно совместить занятия верховой езды с наукой Андре Моро, у нас как раз третья дуэльная дисциплина на это все завязана. Там нужно драться в полном доспехе и на полном скаку, самый что ни на есть конкур и получается!
После ясельничего за меня принялся господин Моро, слегка погонял по французской дуэли, преподал несколько атакующих техник. Учитывая мои способности в защите, на данном этапе решили эту технику не трогать, дескать на ближайший год лучше и не придумаешь. Однако тренировка закончилась довольно быстро. Насторожило то, что оба преподавателя весьма щадили меня сегодня, хотя до того из-за коротких сроков старались выжать максимум возможного, однако тревожно.
Значит сегодня придется встретиться с Дамой, сколько не бился, никто так и не смог сказать, чем она всех так пугает, только невнятное бормотание, испуганное вздрагивание и маты про себя. Окончательно убедился в своих выводах, когда со мной стал заниматься чашник. Дело в том, что книги я усвоил так хорошо, что Алексей Петрович жертвовал своими часами ради верховой езды и магического фехтования, а тут взял положенный час. Правда не лекции читал, а все это время занимался моим внешним видом.
Слуги подбирали одежду, тщательно выгладили каждую складку, до блеска начистили туфли, постригли, еще раз помыли, придирчиво осмотрели ногти. Черт! Они даже заглянули в нос и уши, выискивая там волосы! Когда подумал, что этим извращенцам осталось обрить мне задницу, они это самое и собрались сделать! Тут моему терпению пришел конец, как бы не страшна была Дама, но по мне лучше ужасный конец, чем ужас без конца, о чем я не преминул высказаться.
— Алексей Петрович, при всем уважении, но я считаю достаточной проделанную подготовку, если все это не удовлетворит нового преподавателя, то пусть так и будет, — останавливаю разошедшихся слуг.
— Эмм… да, все правильно, — соглашается со мной чашник, понимая, что так я скорее всего лишусь уверенности и стану легкой жертвой Дамы.
*****
Ольга Кудинова росла обычной ничем не примечательной дворянкой, не лучше, не хуже других. Однако с самого детства ей прочили роль Дамы. Последнее было не именем или титулом, а определяющим того человека, что отвечал за некоторые аспекты воспитания членов Императорского Дома и наиболее влиятельных лиц Российской Империи. Тайну Кудиновых и их истинную роль при дворе Романовых знали два, иногда три человека: Император, его ближайший Соратник и возможно человек избранный Гарантом.
Соратник, как правило, был из тех людей, кто рос вместе с Его Величеством, но в силу происхождения и иных ограничений
Гарант был еще более скрытой личностью, в его функции входило обеспечение легитимной передачи трона законному Императору. Этот человек всегда обладал тайным могуществом, властью, обширным компроматом и кучей явных и скрытых сторонников. Но чтобы он мог выполнить свою задачу, о его роли до последнего момента не знал никто. Немало заговорщиков, любящих матерей, политиков, мнящих себя серыми кардиналами, погибало от рук этого человека…
Однако был и третий винтик системы, стоящей на последнем рубеже защиты трона, Дама. Уже больше пяти веков образованием высшей знати в области этикета занималась специально назначенная особа, которую выбирали исходя из некоторых традиций, включающих генетическое тестирование, оценку психотипа, навыков и многого другого. Большинство принимали Даму в той роли, которую она играла, и лишь немногие догадывались, что за ее фасадом кроется нечто большое.
Эту особу во всех конфликтах поддерживал Император, поэтому с ней старались считаться и лишний раз не перечить, тем более она контактировала только с детьми. Ее инструкции и мнение во многих вопросах являлось решающими. Помимо этикета, Избранная выступала арбитром в ряде споров, часта выполняла роль третейского судьи в вопросах сохранения девичей чести, травли сверстников, недостойного поведения… В общем она была совестью и блюстителем нравственной чистоты для узкого круга золотой молодежи.
При этом уже давно исчезли люди, легкомысленно воспринимавшие Даму. Ряд решений этого должностного лица имел весьма серьезные последствия для сильнейших кланов Империи, так что многие ее наставления исполнялись неукоснительно! При этом ходили слухи, что в работе Светской Львице помогал полный сет редчайших артефактов, связанных с сканированием мозга, считыванием эмоций и прочего. Таким вещам цены бы не было где-нибудь в суде, но вроде как все это должным образом работало лишь с юными душами учеников старших классов и кадетских корпусов…
Дворянка Ольга Станиславовна Кудинова была избрана Дамой относительно недавно, но уже успела снискать себе славу ужасной Мегеры. Дело в том, чтобы получить ответы на свои вопросы молодая женщина в начале должна была выбить объект из колеи, и чем неопытное была Дама, тем худшие инструменты ей приходилось применять: конфликт, унижение, доминирование и ряд других не самых приятных вещей помогали ввергнуть испытуемого в нужное состояние. С возрастом все это получалось гораздо мягче, но сейчас…
— Фи, чем здесь так воняет! — Дама обожгла взглядом помогавшего ей слугу, у того и в самом деле болел зуб, а Ольга с ходу врезала по слабому месту, и тут же спросила, — Где Михаил Соколов?
— Госпожа, он в классе с Петром Алексеевичем, — ответил парень, не зная куда деть себя от стыда. От аристократки исходили волны презрения, которые подавляли волю и заставляли подчиняться.
— Чашник занимался с ним этикетом? — задала вопрос Дама.
— Даааа, — слуга пытался держаться до последнего, ведь его специально инструктировали не выдавать этот секрет.