Петля судьбы
Шрифт:
— Да, — улыбнулась Цесса, улыбаясь своим воспоминаниям, — он, всегда только он, Ката.
Я отпила крепкого тая, и положила на салфетку пару крошечных канапе с ветчиной, мой рот наполнился слюной, а в животе заурчало, всё же я ела последний раз за завтраком, но видимо не только я проголодалась. Хаунд, размером больше среднего, с забавной светлой щеточкой шерсти и жалобными, голодными глазами профессионального попрошайки он подошел ко мне и начал клянчить еду. А я, раз Теа не видет ничего дурного в том, что пес находится в покоях, а не на псарне, протянула ему кусочек из своего набора крошечных бутербродиков.
Одновременно с тем, как мохнатый побирушка слизнул
— Вилли, негодный мальчишка, нельзя попрошайничать, — журила пса девушка, не зло улыбаясь.
— Ты видишь Вилли, Ката? — спросила подруга, пёс же, расстроенный укором хозяйки, виновато покрутился, повздыхал и пошел прямиком к ярко пылающему камину. Недолго думая, он повернул свою собачью попу и уместился ею в огне, разворошив при этом хвостом, жаркие угли.
— Да, но глазам своим не очень верю, — ответила я потому, что нужно было что-то ответить.
— Но ты же человек, без толики магии, как?
— Да откуда ж мне знать, Ваше Величество? — удивилась я. — Я вообще была уверена, что он живой, а он оказывается не живой.
— Вилли призрак, несси Дирт, — сказала Соль, смешно, — а то, что вы человек без крох дара, я бы сильно поспорила.
— Так не бывает, — сказала я.
— Бывает, — уже хором ответили девушки, а Цесса продолжила, — и я тому подтверждение. Я знаю, что ты никому не расскажешь, но это тайна. Понимаешь, когда ты пропала, — начала рассказ Теана… — И я узнала о том, что подругу едва вытащили с того света, и сделал это ученый, величайший генетик нашего сента, умнейший человек, который спустя несколько талей сошел с ума, и его разум не просто пошатнулся, он убивал, во имя науки и будущего, по его словам, но безжалостно и бесчеловечно. Что за лекарство поставило Теа на ноги не известно, но это явно было что-то экспериментальное, а подруга послужила подопытной мышью.
— К тому же прибавим вынашивание и рождение двойняшек, когда ты познакомишься с ними поближе, ты заметишь, что они сильно отличаются от обычных детей, особенно Катя. В общем Вилли я стала видеть после родов, чему этот обжора страшно обрадовался, ведь выпрашивать еду намного проще, когда тебя видят.
Услышав свое имя, пес, все еще обидчиво насупившись посмотрел в нашу сторону, но на всякий случай хвостом постучал, авось позовут кушать.
— Так уж довелось, — сказала Соланж, — что мне дано видеть не просто ауры, сущности человека, я некромаг, очень сильный, это я вам говорю без ложной скромности, и ваша сущность Ката удивительная. Никогда прежде мне не доводилось видеть ауру такого цвета. Точнее, подождите…это сложно описать. В общем вокруг вас как будто прозрачное марево, туман, лед. Не понятно. Обычно аура имеет конкретный цвет. У Теаны он например золотой, с проблесками бледно-розового, а у меня…
— А у вас, несса, — перебила я её, не могла не сказать, не могла не видеть, — смоляные крылья за спиной, черные словно агат и бархатные как безлунная ночь.
— Верно, Ката, ведь я могу вас так называть, верно, — засмеялась Соланж, — и это поразительно, удивительно. Мне нужно будет кое-что посмотреть, записи, хроники, но я могу попытаться объяснить, с вашего разрешения. Не будете против.
— Не буду, но тогда, пожалуй, вам нужно знать еще одно, цвет моих глаз изменился. Стал голубым.
Мы очень долго общались, и разговаривали обо всём кроме Пита, я боялась спросить
То, что Себастьян Виверн души не чает в Теане было заметно невооруженным взглядом, потому как во время третьей смены тая на свежий, уже после того, как Теана отвлеклась и покормила проснувшихся малышей, в покои, не обращая ни на меня, ни на нессу Силье, в покои буквально ворвался Цесс и стремительно прошествовал к супруге.
Я, естественно, подскочила с диванчика, как и Соль, но она обошлась легким кивком, когда я поприветствовала монарха по всем правилам, а тот, не обращая внимания на наши расшаркивания, шагнул к любимой, обнял и поцеловал куда-то в висок, зарывшись в волосы. Я услышала негромкий шёпот о том, что он скучал от Виверна, и о том, что мы не одни, от Теа. Наверное, я бы долго выходила из состояния шока, когда Цесс приветливо улыбнулся, и попросил чувствовать себя непринужденно, безо всяких чинов и званий:
— Я очень рад вашему появлению, несси Дирт. Теана не смирилась, и верила, одна из немногих, признаться даже я не ожидал вашего возвращения, но невероятно рад, что ошибался, — с этими словами он вновь поцеловал супругу и покинул нашу компанию так же стремительно, как и вошел.
— Закрой рот, милая, наглотаешься пыли, — засмеялась Теа.
— Не думала, что в цесском дворце так плохо убирают, — парировала я, всё еще плохо соображая от явления пред мои светлые, теперь во всех смыслах, очи, Цесса Ориума.
Уже в карете, по пути домой, в городской дом брата, хоть Теана и предлагала остаться в покоях дворца, которые тут же выделила мне, я думала обо всём произошедшем за ун. На мои протесты, что я не являюсь благородной дамой и не по чину мне оставаться во дворце, она сказала, что главный титул, титул подруги Её Величества у меня есть, а на всё остальное можно не обращать внимание.
Несмотря на то, что с утра я чувствовала себя п истине великолепно, уже наступило время позднего ужина, и я поняла, что чрезвычайно устала и присоединиться к брату в столовой не в силах, так как у Теаны было выпито столько тая и отвара, съедено столько легкой закуски, что от обилия она превратилась в тяжелую, и уверена, великолепный ужин, что приготовил наш повар просто не влезет в меня. Я пожелала брату сладких снов и легла.
Вопреки собственным желаниям и опасениям, заснуть моментально у меня не получилось, подробности встречи с подругой навалились на меня и еще долго раскладывала по полочкам сознания свои мысли, впечатления и ощущения. Последнее, о чем я осознанно размышляла — это покупка новой одежды, старая оказалась невероятно велика и совсем не по моде.
Ночью я проснулась от странного ощущения, прислушавшись я поняла, что это каменный пол холодит мои ступни. Сквозь неплотно зашторенные окна, при свете второй луны, мне удалось рассмотреть комнату, в которой я оказалась. Где мне было понятно.