Петля судеб. Том 3
Шрифт:
– Рисую – флегматично ответил мой приятель – У меня в доме напротив девица поселилась недавно, что ни вечер, голяком по квартире ходит, а шторы не задергивает. Я и подумал – чем не натурщица? Жалко, конечно, что туда-сюда шатается по комнатам, нет в ней статичности, но это мелочи.
– Жениться тебе надо, Вадя – констатировал я – Или просто бабу завести, пусть даже на взаимовыгодных условиях. Ладно, не суть. Скажи, у тебя ведь привычки не изменились?
– Смотря какие. Например, с некоторого времени я перестал спать до полудня, потому что приходится
– Я не про то, я про холодильник. У тебя до сих пор в морозилке хранятся продукты со сроком годности, истекшим где-то во времена царя Гороха?
– Хранятся – с достоинством ответил мой закадыка – Это неприкосновенный запас на тот случай, если грянет зомби-апокалипсис. Эту снедь и съесть можно, и как отвлекающий маневр использовать.
– Это лень и неохота – хмыкнул я – Но оно и хорошо. Скажи, а рыба у тебя там есть? Треска или хек?
– Вроде есть – неуверенно предположил Петрович – А тебе зачем?
– Ты ее найди и завтра на работу принеси. Дальнейшие инструкции получишь у Вики. Все, отбой.
Беззвучно прошуршала дверь лифта, закрываясь за нами.
– И что я ему должна сказать? – уточнила девушка – А?
– Двух этих сосок заселяй в соседний с нами кабинет – велел я – Заселяй, я говорю. Но перед тем положишь в сейф ту хрень, что Петрович завтра притащит. Помнишь, там здоровенная такая дура у стены стоит? Ее даже Жилин с места не смог сдвинуть.
– Помню – понятливо блеснули глаза девушки.
– Положишь, закроешь, ключи с собой унесешь. И вроде как не было их вовсе, он с начала времен такой стоял. Декорация, однако.
– А дубликаты? Наверное, у хозяйственника они есть?
– У нашего Василия Васильевича? Не смеши меня. От этого сейфа ему никакого профита, потому он для него вообще не существует.
– Понятненько.
– Замочная скважина там большая, через пару-тройку дней все так провоняет, что хоть всех святых из дома выноси. С этого момента начинайте к девонькам заглядывать время от времени и говорить что-то вроде: «вы бы мылись почаще или дезодорантом пользовались. Если денег нет, могу подарит». Или вообще сочувствуйте, мол – понимаем, проблемы с щитовидкой. Случается.
– Как это все омерзительно приятно – совсем уж оттаяла Вика.
– А денька через три-четыре, если сами не сбегут, то закройте их в кабинете вечером – подытожил я – И чтобы наверняка заколбасило, попроси Жилина сначала телефоны испортить, а после еще и глушилку для мобильников установить. Уверен, у него такая есть. А если нет, то добудет, Серега на такие вещи мастак. И окна пусть намертво заколотит, так, чтобы не открыть, а двери им сроду с петель не снять, их не сегодня делали. Устроим сестричкам незабываемую ночку, чтобы они потом ее всю жизнь вспоминали!
– Вот вроде двусмысленно фраза звучит, почти пошло, а мне это нравится – потерла ладоши Вика – Скажи еще какую-то гадость, а?
– Да ты любительница грязных забав? – скабрезным тоном произнес я и приобнял ее за плечи –
В столовой, как обычно, в такое время особо никого уже не было, при этом ассортимент блюд меньше не стал. Много за что можно недолюбливать «Радеон», но одно у них не отнять – забота о персонале тут поставлена добротно, без скидок на время и извечное наше «кто не успел – тот опоздал».
Азов появился, когда я уже откушал борща, причем очень вкусного, и принялся за куриный шницель с гарниром в виде макарон с подливой. Он приволок с собой два стакана чаю в подстаканниках и тарелку с пирожками, вроде как не с пустыми руками пришел.
– Вика, душа моя, расскажи Илье Павловичу все то же, что и мне – указал я вилкой на безопасника – Только постарайся на этот раз обойтись без предложений по силовому устранению господина Голицина, без всех этих «тормозные шланги ему на машине подрежем» или «и вот тогда я этим шприцом с вирусом его в сраку кольну».
– Ничего такого я не говорила – возмутилась моя сожительница – Честно! Ну да, он меня бесит, но если всех за такое убивать, то народу сколько перебить придется?
– Я знаю – одним глотком ополовинив стакан, уведомил ее Азов – Это наш мальчик шутит так. Да Киф? Резвишься, маленький, хорошее настроение у тебя?
– Компания за столом отличная, шницель великолепный, весна входит в ту стадию, когда даже старый пень, вроде меня, снова ощущает себя деревом, так чего грустить? И потом – хорошая шутка всегда к месту.
– Так это хорошая, а твоя так себе. Даже на среднюю не тянет. Мне вот несмешно, Виктория вовсе разозлилась. Ты же разозлилась?
– В общем-то нет, скорее уди… - начала было неуверенно говорить моя подружка, после поймала суровый взгляд Азова, брошенный на нее из-под седоватых бровей, и затараторила – Еще как! Вот же ты, Киф, скотина какая! Сами посудите, Илья Палыч - я для него и то, и это, даже так, как раньше никогда и ни с кем, а он! Брошу я тебя! Точно брошу!
– Бросай – разрешил я – Хоть прямо сейчас. Имеешь право.
– Да хрен тебе! – снова сменила тональность Вика – Если легко согласился, значит так тебе нужно. Нет уж, совратил меня прошлой осенью - теперь мучайся. Из принципа никуда не уйду.
– Тогда вернемся в изначальную точку – не стал спорить с ней я – Поведай нашему сотрапезнику обо всем, что сегодня случилось.
– В деталях – добавил Азов, приканчивая первый стакан чаю – И не спеша.
Надо отметить, что эта версия немного отличалась от той, которую я слышал дома. Она обросла новыми событиями, то ли упущенными Викой ранее, то ли, что вероятнее, придуманными на ходу. И все бы ничего, придумала и придумала, это нормальное явление для женщины, да еще и журналиста, но где полет фантазии? Где искусственно созданная правдоподобность, после которой в услышанное сразу хочется верить? Что за дилетантизм? Наша профессия обязывает сплетать реалистичность и небывальщину в единое целое так, чтобы никто, даже ты сам, распутать этот узел после не смог.