Петр 2 альтернативный
Шрифт:
Я встряхнулся. Чтение закончилось и присутствующие начали поздравлять меня с наследованием трона. Шум усилился.
– Императору Петру Алексеевичу виват!
– Меншиков и генералы, принцессы, чиновники и даже представители духовенства завопили на весь зал. Меншиков улыбнулся, встал на колено и без запинки отбарабанил текст присяги: Я Светлейший князь Александр Данилович Меншиков, обещаюсь Всемогущим Богом верно служить Его Величеству Петру Второму, Царю и Самодержцу Всероссийскому, и протчая, и протчая, и наследникам со всею ревностию, по крайней силе своей, не щадя живота и имения. И долженствую исполнять все указы и уставы сочинённыя, иже впредь сочиняемые от Его Величества и его Государства. И должен везде, во всяких случаях интерес Его Величества и Государства предостерегать и охранять, и извещать, что противное услышу и всё вредное отвращать. А неприятелем Его Величества и его Государства везде всякий удобьвозможный
За Меншиковым по чину шли Головкин, Сапега, Апраксин - все чины первого класса Табели о рангах. За ними Голицын, Остерман, губернатор Лифляндии Бон, генерал-аншеф Миних. Это уже чины второго класса. Дальше пошли генерал-лейтенанты, вице-адмиралы, тайные советники. Продолжалось это достаточно долго. После принятия присяги от элиты я в сопровождении большой толпы поехал на встречу с гвардейскими полками. Собственно Царицын луг примыкал к дворцу, и мне осталось только выехать за ворота и пересечь канал по мосту. Тут же заорали тысячи солдатских глоток "Виват!" Стройные ряды семеновцев, преображенцев, кавалергардов выстроились на площади. Я проехался вдоль рядов и остановился в центре. Хотелось произнести какую-нибудь вдохновляющую речь, но побоялся, что тонкий детский голосок в отсутствии звукоусиления прозвучит жалко. Меня заменил Меншиков. После его спича снова орали солдаты, затем встали на колени и присягали хором, пока я старался величественно на всех взирать. Затем спешился и пошел вдоль рядов. Попросил сопровождавших меня Меншикова говорить фамилии капитанов, мимо которых проходил. Чтобы запомнить получше притормаживал, несколько раз прокручивал фамилию в памяти. Вскоре десятки имен уже начали путаться в голове, но я решил с самого начала запомнить как можно больше людей, особенно гвардейцев. Не зря 18 век называли 'век переворотов' и гвардия здесь была основным действующим лицом. А узнавая их получше - протягивал дополнительные ниточки между мною и армией. Мне нужны были эти солдаты и офицеры. Нужна их верность.
После парада на площади направились в дворцовую часовню, где прошел молебен. Потом большая часть сановников разъехались. Остались человек пятнадцать самых влиятельных. Снова собрались в тронном зале, перечитали Тестамент, составили протокол к нему который подписал я и присутствующие. Степанов передал документ канцлеру Головкину, тот положил его в шкатулку для государственных печатей и запечатал своей канцлерской печатью. Насколько я знаю, больше эту бумагу никто не видел. Разве только тот, кто ее уничтожил.
На этом официальные мероприятия закончились. После торжественного обеда, когда сановники разъехались, Меншиков предложил переехать в Посольский дворец, который на самом деле был его домом. Пожал плечами, плыть по течению, так плыть.
После ухода Меншикова в комнату заглянул Лопухин.
– Как ты, твое Величество?
Махнул рукой.
– Жив пока, Федя.
– Выпьем вина, Петр Алексеевич?
Мотнул головой.
– Не хочу. Собирай пока вещи. Мы переезжаем в Посольский дворец.
Во дворец Меншикова, который называют еще Посольским дворцом, мы перебирались вшестером, не считая толпы слуг и эскадры лодок. После выбывания Вани Долгорукова мой двор состоял из камергера Сергея Голицына и камер-юнкеров Вани Лопухина, Никиты Трубецкого и 14-летнего Пети Шереметева. Кроме этого с нами отправилась и моя сестра Наталья, пока еще не получившая отдельного дворцового штата.
Тридцатилетний щеголь князь Сергей Голицын рассказывал об Испании, откуда он недавно вернулся. Упомянул об испанской инфанте Марии Виктории, которая с трех лет жила в Париже, дожидаясь возможности выйти замуж за Людовика XV. Пару лет назад однако жених вернул невесту родителям и сейчас ей подыскивают другую партию. Мне бы она хорошо подошла, но скоро ожидается помолвка с Марией Меншиковой. Решил пока не озвучивать свои мысли. С светлейшего князя Ижорского станет, отправить в опалу не только Ваню Долгорукова но и Голицына тоже.
– Расскажи лучше, как там испанцы с англичанами воюют?
Началось все в прошлом году, когда британский адмирал Хозиер во главе эскадры из 9 линейных кораблей блокировал Порто-Белло на острове Эспаньола, мешая отправке 'серебряного флота' в Испанию. В ответ испанцы несколько месяцев назад осадили Гибралтар, но осажденным на выручку пришла другая английская эскадра адмирала Вагера, которая подвезла припасы и подкрепления, блокировала Кадис и Гибралтарский пролив и занимается сейчас захватом торговых судов в окрестностях.
– Похоже, положение испанцев безнадежно?
– Ты прав, Петр Алексеевич. Поэтому испанцы
– А мы можем им чем-то помочь?
– Наш флот дальше Балтики не плавает. Угрозу англичанам он не составит, а значит, и пытаться не стоит.
Я кивнул. Англичане полвека назад сумели одолеть голландцев. Португальцы, шведы и датчане им лояльны. Сейчас англичане добивают испанцев, а затем возьмутся за французов. После этого уже никто не сможет угрожать им на море. А значит, они смогут беспрепятственно захватывать свои колонии, торговать с колониями чужими, диктовать цены на рынке, сбывать товары, которые начнут производить в огромном количестве с помощью машин. Это те возможности, которые я хотел бы дать России. Но без жестокой схватки с британцами не обойтись. Есть два пути - начать гонку морских вооружений с Англией, что обременительно для российской экономики. Второй путь - дать всем конкурентам англичан оружие против флота Британии. Например, бомбические орудия системы Пексана, по сути мощные короткоствольные гаубицы. Десяток таких орудий на фрегате уравняют его шансы против 100-пушечного линейного корабля. А если фрегат будет быстроходным пароходофрегатом - весь линейный британский флот станет бесполезным. Единственная защита против таких орудий - броненосцы, которые невозможно пока создать в современных условиях. Конечно, британцы первыми переоборудуют свой флот бомбическими машинами и паровыми двигателями, но на это уйдет немало лет и все равно такого безраздельного господства на море как сейчас не вернет. Да и мы за это время придумаем еще что-нибудь смертоносное.
Добрались до дворца Меншикова мы скоро. Встречал меня сам хозяин вместе с дочерью и сыном, щуплым 13-летним пареньком. Кроме них, на набережную высыпала большая толпа придворных.
Когда вступил на набережную ухнули салютом пушки, народ заорад 'Виват!' и я важно пошел вперед по ковровой дорожке во дворец.
Остерман на правах моего гофмейстера показал новые покои. Потом был пир. В большом зале за П-образным столом сидели придворные. Рядом со мной Меншиков, герцог Голштинский и прочие официальные лица. Я старался не ерзать, благосклонно принимать здравицы в мою честь и в честь других присутствующих. Про себя думал, что быть монархом достаточно скучно и утомительно. Одно из главных условий успешного царствования - публичность монарха. Народ или хотя бы достаточно широкий круг придворных должен регулярно меня лицезреть. Совсем не обязательно при этом общаться - подданным достаточно видеть мое лицо. Надо будет сделать заказ придворным художникам на мои изображения для развешивания в присутствиях. Только выбрать вариант, где я выгляжу взрослее и солиднее. Вот кстати второе условие моего нынешнего выживания - не делать необдуманных поступков. Любое мое слово может привести к бедам. Даже гримасы мои придворные читают с жадным любопытством. Поэтому выдержка и терпение! Живое общение проявлять только в приватной обстановке, где неудачное сказанное можно поправить. Но и в личном общении поменьше вещать самому, а давать человеку выговориться. Если беседу правильно построить по всем канонам дипломатии - собеседник станет твоим преданным сторонником. А сторонники мне нужны сейчас в первую очередь.
Кстати, размещение гостей за столом соответствовало властной и придворной иерархии. Ближе всего, кроме герцога и светлейшего сидели с одной стороны цесаревны Анна и Елизавета Петровны и сестра Наталья. Рядом с Натальей присел сын Меншикова, ой не с проста! Тут же разместились царевны Екатерина и Прасковья Ивановны (эта с супругом Мамоновым - командиром Петропавловской крепости), а также первая статс-дама пожилая Анастасия Голицына. С другой стороны - члены Верховного Тайного Совета - Головкин, Апраксин, Голицын, Остерман. Чуть дальше фельдмаршал Сапега с сыном, сенаторы Юсупов, и Черкасский. Напротив них, после Меншикова-младшего - члены Синода: митрополит Новгородский Феофан, архиепископ Ростовский Георгий, тверской архиепископ Феофилакт. Далее по обеим сторонам из военных чинов адмирал Гордон, генерал-аншеф Миних, генерал-фельдцейхмейстер Гинтер, вице-адмиралы Сиверс, Головин, Сенявин, Вильстер, Сандерс. Командиры гвардейцев - Салтыков, Матюшкин, Измайлов, Шаховской, Шепелев. Дальше еще много знатного народа, в том числе мои камергеры и камер-юнкеры, послы иностранных держав и прочие и прочие!
Вся эта орава теперь подчинялась мне, но стоит ее сдвинуть - обнаружится, что она не монолитна, разбита на разные враждующие группировки и не все из них воспринимают меня серьезно. Придется мне с каждым проводить индивидуальную работу. Вот, например, не вижу здесь командира преображенцев Бутурлина или руководителя закрытой недавно Тайной канцелярии Ушакова или президента Коммерц-коллегии Нарышкина. Похоже, Меншиков устраняет от властного олимпа своих и моих противников. Осталось только отправить домой Анну Петровну с Карл-Фридрихом и можно браться за самого Светлейшего князя, а до сегодняшнего дня он защищал мои интересы.