Петр II
Шрифт:
Но князь Дмитрий Михайлович Голицын помирил всех между собою.
– Господь наказал нас, – сказал он, – взяв к себе государя и оставив нас без власти царской. Нам не время теперь ссориться и препираться… А монархия не может быть без главы. Я уважаю принцессу Елизавету, но не ей след быть на престоле всероссийском… Дети Петра Великого уже царствовали, а по праву престол принадлежит прямым наследникам Ивана Алексеевича… По-моему, нам след просить на царство герцогиню курляндскую Анну Ивановну…
Против этого никто не протестовал, а к вечеру другого дня члены Верховного совета
Долгорукие были окончательно уничтожены. Все, кто когда-то преклонялся пред ними, раболепствовал и низкопоклонничал, теперь отвернулись от них и как-то снисходительно терпели их присутствие. Часы их были сочтены, – это понимали и сами Долгорукие, и все их враги.
И действительно, вскоре после коронации новой императрицы над Долгорукими был наряжен суд. Их винили в «богомерзких замыслах, в захвате власти, в деяниях, противных совести и закону».
Суд не медлил. На третий день после открытия заседания обвиняемым был прочитан приговор. Алексей Григорьевич, Иван Алексеевич, Михаил Владимирович и их дети были приговорены к смертной казни, а жена Ивана и княжна Екатерина – к пострижению в монастыре.
Но Анна Иоанновна не хотела заливать кровью ступени трона, по которым только что дошла до власти, не хотела омрачать светлое начало своего царствования казнями, – и виновные были помилованы. Их отправили в ссылку, в далёкие сибирские дебри, в тот самый Берёзов, из которого должны были, по приказанию императрицы, возвратить семейство Меншикова.
Почти в тот же самый день, когда Долгоруких отправили в далёкую ссылку, Василий Матвеевич Барятинский обвенчался с княжной Анной. Свадьбу отпраздновали с небывалой пышностью. Старики Рудницкие не пожалели денег, чтобы на славу отпраздновать великий, давно жданный день.
Дом Рудницких положительно сиял, освещённый целыми сотнями свечей. Сияли и лица бесчисленного количества гостей, с весёлым шумом наполнивших гостеприимные залы. Сияли и лица молодых, переживших столько тревог и бедствий, пока наконец судьба сжалилась над ними и привела их к мирной пристани семейного счастья.
Княжна Анна снова похорошела, снова расцвела, и по её оживлённому, весёлому лицу трудно было угадать, что эта же самая красавица, теперь с такой ласковой улыбкой разговаривающая с мужем, несколько месяцев тому назад готовилась к смерти и выглядела какой-то бледной тенью.
– Ах, Вася, – говорила она, прижимаясь к мужу всем своим стройным телом, – наконец-то Господь сжалился над нами. Поверишь, мне иногда кажется, что все эти последние дни – не что иное, как отрадный сон. Я боюсь, что вот-вот сон отлетит, раскроешь глаза, – и снова наступят те же безотрадные муки, то же горе, которое чуть не привело меня к могиле…
И она невольно вздрогнула.
– Полно, голубка, отгони эти печальные мысли… Скорее нужно считать сном это минувшее время, – проговорил Барятинский. – Теперь для нас наступили дни безоблачного счастья, не будем же отравлять его сомнениями и опасениями…
– А ты не думаешь иногда о Долгоруком… Ты не боишься, что Господь может наказать за его убийство. – Ведь убийство – большой грех, –
Барятинский задумался на мгновенье, потом резко тряхнул головой и ответил:
– Нет, голубка, не боюсь… Я верю, что так было суждено. Меня, именно меня Бог выбрал, чтобы наказать этого человека, и я его убил. Меня не за что Господу карать. Такова была Божья воля.
Анна облегчённо вздохнула и крепко пожала своей маленькой ручкой его руку.
В это время толпа гостей зашевелилась, и к молодым прихрамывая, подошёл старик Барятинский с полным бокалом в руке…
– Ну, детки, – сказал он, – пью за ваше здоровье… Будьте счастливы…
Он поднёс бокал к губам, пригубил, но тотчас же воскликнул:
– Горько! Подсластить не мешает!
А за ним и все гости, весело улыбаясь, тоже закричали:
– Горько! Горько!
Василий Матвеевич наклонился к жене и долгим поцелуем припал к её розовым губкам…
Сведения об авторах
ДМИТРИЕВ ДМИТРИЙ САВВАТЕЕВИЧ (1848—1915) – прозаик, драматург. Купеческий сын, занимался самообразованием. После разорения и смерти отца (1870) поступил писцом в библиотеку Московского университета, где прослужил более пятнадцати лет. Первая публикация – в 1874 году. Писал юморески, рассказы, сценки, очерки. В 80-е годы подрабатывал билетёром в театре А. Ф. Корша, писал мелодрамы из крестьянской и провинциальной жизни. С конца 80-х годов работает в жанре исторического романа. Не обладая яркими литературными достоинствами, его произведения увлекали обилием фактологического материала, разнообразными картинами из жизни исторических личностей. К историческим произведениям Дмитриева относятся: «Зачало Москвы и боярин Кучка» (1886), «Два императора» (1896), «Государева невеста» (1899), «Боярыня Морозова» (1901), «Золотой век» (1902), «Полудержавный властелин» (1905), «Осиротевшее царство» (1913) и проч.
Роман «Осиротевшее царство» печатается по изданию А. А. Каспари. СПб., 1913.
ПОЛЕЖАЕВ ПЁТР ВАСИЛЬЕВИЧ – русский писатель второй половины XIX – начала XX века. В конце 40-х годов окончил юридический факультет Казанского университета. Автор мемуаров «Давно минувшее. Студенческие воспоминания» (1894), книги публицистики «За шесть лет (1906—1912)» (1912), а также многочисленных исторических произведений: «Московское княжество в первой половине XIV века» (1878), «Престол и монастырь» (1880), «Царевич Алексей Петрович» (1882), «Лопухинское дело» (1883), «150 лет назад. Бирон и Волынский» (1887), «Фавор и опала» (1903).
Роман «Фавор и опала» печатается по изданию В. И. Губинского. СПб., 1903.
Под именем А. П. ПАВЛОВА в первые годы XX века было опубликовано несколько исторических и бытовых романов: «Божья воля» – исторический роман из времён Петра II (издан также под названием «Торжество любви»); «Лихая пора», исторический роман из эпохи 1602—1612 гг., «В сетях властолюбцев» (также издан под названием «Под сенью короны»; «Наперекор судьбе»; «Золотые цепи», роман из московской жизни; «У ступеней трона».