Петр, Павел и Мария Магдалина
Шрифт:
Евангелия Нового Завета иногда называют «Страстями». Придумавшие такое название имели в виду, что эти книги в значительной степени повествуют о страдании, смерти и воскресении Иисуса. Всё остальное в жизни Иисуса — всё его открытое, публичное служение — лишь предваряло ключевые события Страстей. Это можно заметить даже просто по количеству места, которое авторы Евангелий отвели событиям последних дней Иисуса. Например, в самом раннем Евангелии, Евангелии от Марка, шесть из шестнадцати глав посвящены последней неделе жизни Иисуса. Заключительное каноническое Евангелие, Евангелие от Иоанна, охватывает три года служения Иисуса в первых одиннадцати главах, а последнюю неделю — в оставшихся десяти.
Поэтому о последних днях и часах Иисуса мы знаем больше, чем о любом другом периоде его жизни. Соответственно в описаниях Страстей есть более существенные ссылки на Петра, чем в любой другой части Евангелий.
В преданиях
С другой стороны, в Евангелии от Иоанна Тайная вечеря Иисуса описывается не как пасхальная трапеза. Она произошла вечером накануне Пасхи2. Соответственно в Евангелии от Иоанна нет никакого упоминания о том, что Иисус устанавливает новое символическое значение уже символической пище. Вместо этого Иисус совершает другой символический акт. Он, Учитель двенадцати апостолов, препоясывается полотенцем, наливает воду в умывальницу и начинает умывать ноги ученикам, то есть делает то, что обычно делают слуги (см.: Ин. 13:1-11). Петр, как рассказывается в Евангелии от Иоанна, вместо того чтобы поставить ноги в умывальницу, начинает прекословить. Он спрашивает Иисуса, действительно ли тот собирается умыть его ноги; Иисус отвечает, что то, что он делает, Петр поймет позже. Петр парирует, что он никогда не позволит Иисусу умыть свои ноги. Тогда Иисус решительно заявляет: «Если не умою тебя, не имеешь части со Мною». Этого более чем достаточно для порывистого Петра, который теперь крайне взволнован и просит еще больше, чем Иисус любезно хотел дать: «Господи! не только ноги мои, но и руки и голову». Но Иисус объясняет Петру, что «омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь».
Такой сюжет не встречается ни в одном другом Евангелии, кроме Евангелия от Иоанна, и трудно установить, как на самом деле происходила эта беседа. Данный эпизод открыт для множества возможных истолкований. Многие полагают, что рассказчик думал о значении крещения для прощения грехов. Тот, кто омыт (то есть крещен), полностью чист, и только иногда должен снова умывать ноги (например, обращаясь к Иисусу для освобождения от грехов). Если это так, то пылкий ответ Петра Иисусу передает реакцию тех ранних христиан, которые, возможно, задавались вопросом, нужно ли им после того, как они временно порвали с верой в Иисуса, снова креститься. Эта беседа проясняет, что нет никакой необходимости в повторном крещении, а нужно лишь возвращение к Иисусу для прощения.
Сцена Тайной вечери, которая очень колоритно иллюстрирует характер Петра, встречается во всех четырех Евангелиях и является одним из самых известных эпизодов жизни Петра. Учитывая ее глубокую укорененность в традиции, ее можно отнести к тому, что произошло в действительности. Согласно Евангелиям, Иисус знает, что его предадут, и он предсказывает, что его ученики покинут его. Трудно понять, является ли предсказание Иисуса историческим или это история, рассказанная позже, чтобы объяснить, что Иисус не был внезапно застигнут событиями, которые отняли у него жизнь. Но предание о браваде Петра перед лицом катастрофы может быть вполне подлинным. Во всех евангельских повествованиях, когда Иисус предсказывает, что все его покинут, Петр заявляет, что он в любом случае никогда не покинет его. В самом раннем тексте он говорит: «Если и все соблазнятся, но не я» (Мк. 14:29). А в версии Луки он говорит еще более смело: «Господи! с Тобою я готов и в темницу и на смерть идти» (Лк. 22:33). Через тридцать лет он действительно сделал это, но во время ареста Иисуса все произошло иначе. Быстро же камень был разбит!
Мы уже отмечали, что характер Петра окончательно проявился в решающий момент ареста Иисуса. Несмотря на то что он был одним из трех доверенных учеников «внутреннего круга», которых Иисус взял с собой, когда пошел помолиться в одиночестве, Петр, как оказалось, не заслуживал доверия. Иисус просто попросил, чтобы Петр, Иаков и Иоанн бодрствовали и подождали, пока он помолится, но три раза (согласно Евангелию от Марка) он возвращается и застает их спящими (см.: Мк. 14:32–42).
Когда Иуда Искариот приходит с отрядом
Но вскоре бравада улетучивается. В Евангелии говорится, что Петр не бежал с места событий сразу, а последовал за толпой, которая требовала, чтобы Иисус предстал перед иудейским судом по обвинению в богохульстве. Бегство других учеников вполне понятно: если их глава преступник, то как это отразится на них? Однако Петр «издали следовал за Ним» (Мк. 14:54); очевидно, он понимал, чем всё могло обернуться.
Положение складывалось неблагоприятным образом — и для Иисуса, который был осужден за свое учение, и для Петра, который из страха трижды отрекся от своего Учителя, причем в быстрой последовательности (либо до того, как петух прокукарекал дважды, согласно Евангелию от Марка, либо прежде, чем петух вообще прокукарекал, как рассказывается в других Евангелиях). Это тройное отречение от Иисуса отмечает момент, о котором сам Петр, несомненно, очень хотел бы забыть. Но христиане сохранили в памяти эту историю. Здесь самый близкий последователь Иисуса, его «правая рука», тот, о ком он сказал, что будет строить на нем, как на камне, свою Церковь, отворачивается от своего Учителя, чтобы спасти свою собственную шкуру, скрывает, что он знал того, кому клялся в преданности, за кого выражал готовность пострадать и умереть. Привлекательность данного сюжета для христианских рассказчиков очевидна, ибо, сколь-кие из нас позволили страху взять верх над собой, оказывались малодушными в момент настоящего испытания, стремясь сохранить свое собственное благополучие, даже если это означало отказ от своих обещаний, или поворачивались спиной к тем, кого мы прежде любили и лелеяли? Отречения Петра не травмировали Иисуса; он, как и было предначертано, находился на пути к кресту. Но они причинили боль самому Петру, показав ему, когда наступил момент истины, что он вероломен.
Если бы история Петра на этом и закончилась, печальный случай с отречением, вероятно, не имел бы того значения, которое он приобрел в течение столетий для христианских рассказчиков и слушателей. Но в более широком плане Евангелий малодушие Петра описывается на фоне верности Иисуса, который, как мы увидим, оставался верным своему спутнику, несмотря на его отречение.
Согласно самому раннему евангельскому тексту, единственными последователями Иисуса, которые издали видели, как его распяли, были несколько женщин, сопровождавших его во время странствия из Галилеи в Иерусалим для ежегодного празднования Пасхи: Мария Магдалина, еще одна женщина по имени Мария и женщина по имени Саломея (см.: Мк. 15:40). Матфей тоже упоминает группу женщин, но имена некоторых из них отличны от имен, названных в Евангелии от Марка. Иоанн указывает, что вместе с Марией Магдалиной была мать самого Иисуса, Мария, и неназванный ученик, которого Иисус любил (не Петр). Только у Луки предполагается, что Петр, возможно, присутствовал при казни Иисуса на кресте; в его тексте говорится: «Все же, знавшие Его, и женщины, следовавшие за Ним из Галилеи, стояли вдали и смотрели на это» (Лк. 23:49). Наверное, здесь допущено преувеличение, так как у Иисуса были сотни знакомых и, конечно, не все они там были.
Однако есть неканонические тексты, в которых указывается, что Петр хорошо знал о событиях, которые происходили во время казни Иисуса на кресте. Несколько из этих текстов заинтересовали современных ученых, потому что они были обнаружены только в наше время, и в них утверждалось, что они были написаны не кем иным, как самим Петром.
«Евангелие от Петра»
Ученые давно знали о существовании Евангелия, предположительно написанного самим Петром, потому что «отец истории церкви» Евсевий рассказывает о нем в своей «Церковной истории», где упоминается об этой книге и кое-что говорится о ее характере. В конце II века в Сирии некоторые христиане использовали данное Евангелие как Священное Писание. Однако оно было запрещено после того как епископ по имени Серапион прочитал его и посчитал, что в нем содержались места, которые можно легко интерпретировать как еретическое понимание Христа. Данная ересь была связана с учением, известным тогда под названием докетизм. Это слово происходит от греческого термина dokeo, что означает «казаться», или «являться». Докетизм учил, что Иисус Христос на самом деле не был человеком из плоти и крови, но лишь казалось, что он человек. Основная идея, лежащая в основе докетических взглядов на Иисуса, состояла в том, что если Христос был настоящим Богом, то он, очевидно, не мог быть подвержен человеческим ограничениям — боли, страданию и смерти. В таком случае как получалось, что он мог казаться человеком? Ибо фактически он полностью был призраком.