Петр Романов. Второй шанс

Шеллина Олеся

Я открыл глаза и уставился на розовеющее небо. На озеро опускался предрассветный туман, в глазах все еще плыло, мысли путались, а во рту образовалась пустыня, даже язык плохо ворочался. И да, я зря радовался, сейчас тело болело так, словно я табун лошадей объезжал. Самое интересное заключалось в том, что я был полностью одет, а рядом со мной на земле лежали злополучные кувшинки уже под чарами сохранности, и кинжал. Вот теперь и думай, было все на самом деле, или мне привиделось?

— Моя дочь благодарит ваше величество за прекрасную ночь, — приподнявшись на локтях, я уставился на Адриана, возвышавшегося надо мной. Очень хотелось его послать, но язык все еще не слушался. — Она решила помочь вам с вашей маленькой проблемой, —

и он дотронулся до своего виска. — Весь наш народ благодарит вас за то, что вы были сегодня с нами. В качестве благодарности, я хочу преподнести вам в дар лучшее понимание магии водной стихии. Оно у вас итак есть, иначе вы бы не справились с кельпи, так что, всего лишь чуть больше понимания, чтобы вы пользовались ею осознанно, а не интуитивно, вам не помешает, — он приклонил колени и дотронулся до моего лба. Меня словно молнией шарахнуло, ощущения были примерно такими же, как тогда, когда Наташка помочь захотела и вдарила по всем участникам нашей драки.

Состояния моего это нисколько не улучшило, более того, к явному помутнению рассудка добавилось еще и двоение в глазах. Закрыв глаза, я устало откинул голову на землю, и как сквозь вату услышал.

— Прощайте, ваше величество. Да, Ариэль просила передать, что смогла найти лишь тело молодого истинного оборотня, который не смог справиться с обрушившейся на нее него ночью, волшебной ночью, спору нет, но очень тяжелой для многих нелюдей. — Я не понял, что он имеет в виду, но, прислушавшись к себе, внезапно ощутил, что не слышу комментариев Петра. Это было настолько неожиданно, что я распахнул глаза, и сел, озираясь по сторонам. Озерных людей не было, они не дружат с солнечным светом, зато под кустом зашевелился и, держась за голову, сел Сусанин, а с противоположной стороны этой небольшой прибрежной поляны, пошатываясь, вышел молодой рыжий парень, с удивлением осматривающийся по сторонам.

Глава 24

Соображалось плохо. Я смотрел на приближающегося парня, а перед глазами снова начали происходить какие-то метаморфозы. Подняв руку, я посмотрел на пальцы, с вялым удивлением отмечая, что они то увеличиваются, то уменьшаются. Такое случалось со мной однажды: Ванька Долгорукий притащил кисет с табаком, который он назвал «с сюрпризом». Выкурив трубку этого табака, я испытывал нечто похожее, только того пожара в крови не было, и тело не ломало от возбуждения. Но с пальцами происходило нечто похожее. Вот только тот эффект быстро прошел, и мне было тогда так плохо, что Ванька даже испугался. Больше я ничего подобного в руки не брал, та наука накрепко в голове засела.

Я перевел взгляд на рыжего, одетого в порванную рубаху и штаны, парня, который ежился в предрассветном холоде, обхватив себя за плечи руками. Его черты двоились, но я, пару раз моргнув, все же встал с земли, предварительно подобрав кинжал и спрятав его в ножны.

— Ну и обдолбался же ты, ажно зависть берет, а уж как вспомню, что ты творил с той цыпочкой, о-у-у, — парень закатил глаза и картинно запрокинул голову и завыл. Как ни странно, но вой получился очень реалистичный, настолько, что он закрыл рот рукой и удивленно посмотрел на меня.

Где-то вдалеке ему ответил волчий вой, который эхом разнесся по лесу, подхватываемый серыми собратьями с разных сторон. Этот вой пробрал до самых костей, лишь на секунду подействовав на манер холодного душа, но странные ощущения и двоения в глазах не прошли, а даже немного усилились.

— Водяной сказал, что нашел тебе тело оборотня, который чего-то там не пережил, — во рту было сухо, сильно хотелось пить.

Петр, а в этом парне я узнал именно его, сделал шаг ко мне, и тут меня скрутило. Я согнулся пополам и меня вырвало, Петр едва успел отпрыгнуть в сторону, иначе его окатило бы этим зловонным фонтаном. Рвало меня недолго, потому что было нечем, желудок был совершенно пуст. Во рту к

сухости прибавилось гадостное ощущение, да еще и горло заболело вдобавок ко всему.

— Петр Алексеевич, что с вами? — Сусанин, наконец, сообразил на каком он свете, и бросился ко мне, на ходу доставая из небольшой сумки, которую я даже не замечал, пока мы сюда шли, фляжку, заполненную, как оказалось, холодной ключевой водой. Это было настоящее блаженство, прополоскать рот от блевоты, а затем выпить эту восхитительную воду. Мне даже полегчало, ровно настолько, что я мог идти, не запинаясь о собственные ноги. — Петр Алексеевич.

— Да что ты к нему пристал, не видишь, что ли, он же обдолбанный в хлам, а перед этим у него был просто охренительный сексуальный марафон, теперь же он поймал жесткое похмелье. И, знаешь, Петька, я передумал, я тебе совсем не завидую. Судя по твоему виду, ты мало что помнишь, а поверь, там было, что зафиксировать в анналах памяти, подборка в Сети просто отдыхает на месте. Да еще и плющит тебя весьма капитально. Ну его, лучше уж по-старинке как-нибудь.

— Судя по разговору, а также по тому, что я не слышу вашего двойника, это он и есть? — Сусанин указал на рыжего.

— Наверное, — я пожал плечами. — Адриан сказал, что нас удалось разъединить, и что он теперь оборотень. Он знает подробности того, что было, а это мог знать только Петр. Ну еще Ариэль, но я почему-то не уверен, что это она, да еще и начала выражаться, как двойник

— Оборотень? — Сусанин обошел Петра по кругу. — Так, сейчас проверим, внедрение в тело иномирца могло привести к некоторым изменениям, — Иван достал из сумки кристалл, похожий на тот, через который меня осматривал Долгов, когда проверял магический фон, сжал его в пальцах и направил на Петра. Смотрел он долго, а потом деактивировал его и кинул в сумку. — Если он и оборотень, то истинный — может обращаться, когда захочет, но для этого необходимо знать принципы обращения. Сомневаюсь, что он быстро этому научится, насколько мне известно, в школе истинных в преподавательском составе нет. И не было никого, разве что Кац, но он при мне был директором и такими земными вопросами, как обучение студентов, совершенно не занимался.

— Так этот хитровы…жженный еврей еще и оборотень, — задумчиво проговорил Петр, от чего меня буквально скрутило пополам от истеричного смеха. Похоже, вся эта чертова школа магии с ее чертовыми соревнованиями до сих пор держалась на этом мерзком старикашке. Понятно теперь, почему тот после смерти остался здесь, даже в теле призрака он делал больше, чем вся оставшаяся толпа вместе взятая.

— Петр Алексеевич? — обеспокоенно остановился Иван, глядя на меня. Я пытался успокоиться, но при виде такого смешного лица, которое он состроил, я разразился новым приступом смеха.

— М-да, ну хоть кому-то весело в сложившей ситуации, — философски протянул Петр, садясь на голую землю. — Думаю, следует подождать, потому что пока у него это не пройдет, перебирать ногами в направлении школы он точно не сможет.

— Я думаю, ты прав, — покачал головой Сусанин, но остался стоять рядом со мной.

Постепенно стало не так весело и смешно, и вскоре я успокоился, понимая, что ко всем прочим мерзким ощущениям присоединилась боль в груди и животе. Этак надорваться еще от смеха не хватало. Я прокашлялся и выпрямился, понимая, что все происходящее со мной далеко от понятия «нормально».

— В добавок ко всему — ваш двойник маг. — Как ни в чем не бывало продолжил Сусанин прерванную речь. Сейчас я сильно завидовал его выдержке и целеустремленности. — Это редко и необычно, и за этим нужно наблюдать. Думаю, что самое лучшее, что можно сделать — это определить его в школу, под наблюдение Долгова. Виктор сумеет с ним справиться, если вдруг что-то пойдет не так.

— А вы у меня спросили, чего я хочу, прежде, чем ненормальному берсеркеру меня на опыты сдавать? — огрызнулся Петр.