Пётр Великий в жизни. Том второй
Шрифт:
Не раньше как в 1710 году он писал к Якову Игнатьеву о своей невесте: «На той княжне давно уже меня сватали, однако же мне от батюшки не весьма было открыто… я писал батюшке, что я его воли согласую, чтобы меня женил на вышеописанной княжне, которую я уже видел, и мне показалось, что она человек добр и лучше мне здесь не сыскать». Быть может, различие веры беспокоило царевича. По крайней мере, он прибавил: «Прошу вас, пожалуй, помолись: буде есть воля Божия, – чтоб сие совершил, а будет нет – чтоб разрушил» .
Брикнер А. Г. (1). Т. 1. C.323
Между фамилиями иноземных государей поныне было опасно для царей искать себе супруг, так как бояре и вельможи царства из пустой
Корб И.-Г. Дневник путешествия в Московское государство. Цит. по: Рождение империи. М. Фонд Сергея Дубова. 1997. С. 195
При всём своём стремлении к брачным союзам с заграничными владетельными домами, Пётр лично не воспользовался возможностью вступить в брак с иностранной принцессою после того, как запер в монастырь свою первую супругу. Зато он усердно старался родниться с Немцами посредством членов своей фамилии. Так, двух своих племянниц выдал за немецких герцогов, Анну Иоанновну за Курляндского (1710 г.) и Екатерину Иоанновну за Мекленбургского (1716), а потом родную дочь Анну Петровну успел помолвить с герцогом Голштинским. Естественно, он решил также поступить в отношение к своему единственному сыну и наследнику, и, когда Алексий Петрович стал приходить в возраст, царь озаботился найти ему невесту в Германии. Эту деликатную миссию он, по-видимому, возложил на того же барона Гизена, когда тот ездил по немецким дворам с разными вышеуказанными поручениями.
Иловайский Д.И.. (1). С. 12-13
Он (император Пётр) женил его в 1711 г. на принцессе Шарлотте-Христине Брауншвейг-Вольфенбюттельской, младшей сестре правящей императрицы, принцессе добродетельной, красивой и рассудительной.
Хакобо Фитц Джеймс Стюарт, герцог де Лириа-и-Херика. Донесение о Московии в 1731 году // Вопросы истории. №5, 1997. С. 86. Далее цитируется как герцог де Лириа-и-Херика. С указанием страницы.
Алексею шёл тогда 22-й год, а Шарлотте – 18-й.
Иловайский Д.И.. (1). С. 14
Из описания всех сих происшествий видно, что Петр в 1707 году, когда заключён был свадебный контракт, а равно и в 1711 году, когда произошло бракосочетание, не имел к сыну никаких неприязненных отношений и видел в нём своего наследника; иначе не стал бы вводить его в родство со знаменитою европейскою принцессою, сестрою императрицы немецкой и племянницей короля английского. С другой стороны, царевич не подавал никакого повода к неудовольствию и держал себя в границах приличия и послушания. Ему был 21 год.
Погодин М.П. (1). С.426
Известно, что она была достойная принцесса из дому Вольфенбиттельского и родная сестра ныне царствующей императрицы Римской. Уже давно царь намеревался, посредством женитьбы сына своего, породниться с каким-нибудь могущественным домом в Германии и вместе с тем пробудить царевича из его обычной лени влиянием благовоспитанной супруги; ибо царевич этот, вследствие постоянного вредного обращения с невежественными людьми, усвоил себе такие наклонности, которые делали его неприятным в образованном обществе и были причиною, что он, не желая оставить своего образа жизни, не понимал и того, что таким образом он подвергал опасности и свои наследственные права. При таком его поведении царь всё более и более гневался на него и, наконец, дал стороною заметить, что если он не переменится в скором времени, то непременно будет пострижен в монахи, ибо лучше отрезать один член от тела, чем допускать
Записки Вебера // Русский архив. № 6. 1872. Стлб. 1337. Далее цитируется как Записки Вебера. С указанием страницы.
От природы он человек хороший, и порицают лишь его неотёсанность.
Эрнст-Август, герцог. С. 431
Слухи об этом дошли до царевича, и приверженцы его стали ревностно советовать ему, ради собственного его благополучия, затаить свою ненависть к иноземцам и высмотреть себе супругу в каком-нибудь могущественном доме в Германии, чтобы с помощию её высоких родственников обеспечить себе наследование престола, и в то же время и у самого царя, из уважения к такой супруге, приобресть лучшее положение, чем то, в котором он теперь находился. Все эти представления произвели на царевича такое сильное влияние, что он бросился к стопам государя-отца, заверяя его, что отныне твёрдо решился изменить свою жизнь и думает достигнуть этого лучше всего сообществом с разумною супругою, почему настоятельно просит его величество дозволить ему, чем скорее, тем лучше, поехать в Германию и там высмотреть себе такую супругу. Просьба эта положила основание браку его с помянутой принцессой, которая пребывала тогда при Саксонском дворе у его величества короля Польского…
Записки Вебера. Стлб. 1338
Царевич виделся с нею в Шлакенверте неоднократно: она ему не полюбилась… Дело было однакож улажено. Ей было тогда 17 лет. Красотою она не отличалась: при высоком росте, была очень худа и изуродована оспою. Мысль о соединении с царевичем подал барон Гюйссен: по крайней мере, в последствии сам он свидетельствовал, что ещё в 1707 году, следовательно, когда принцессе было не более 13 лет, дело о браке было устроено.
Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 23-24
Устрялов в своей истории говорит по поводу карлсбадской встречи, что, «Шарлотта не полюбилась царевичу», но в доказательство приводит письмо Антона Ульриха, в котором нет ни слова о Шарлотте, а говорится только о нежелании русских, чтобы царевич женился на иностранке, и о том, что царевич склоняется к мнению своих приближённых. Известие, что Шарлотта не понравилась царевичу, Устрялов объясняет её наружностью: «красотою она не отличалась: при высоком росте, была очень худа и изуродована оспою».
Мы не встретили ни одного современного свидетельства, которое бы могло нам дать верное понятие о наружности принцессы. Если судить по портрету Шарлотты, который находится в Вольфенбюттеле, её наружность была довольно красива. На портрете, который приложен к 119-му тому европейской Фамы (Фама, греческая богиня молвы, по её имени был назван сборник энциклопедического характера о представителях тогдашнего высшего света Европы. – Е.Г.), черты лица её тонки и правильны, хотя общее выражение не особенно привлекательно. На обоих портретах она изображена с чрезвычайно тонкой талией, но нужно вспомнить, что эти портреты сделаны, когда Шарлотте ещё не было 17-ти лет и она не вполне сложилась. Что же касается приведённого у Устрялова известия, будто лицо её было «изуродовано оспой», то оно не подтверждается никакими свидетельствами и, кроме того, не правдоподобно… Шарлотта была первая иностранка, выходившая замуж за наследника русского престола, и едва ли бы решились просватать её за царевича, если бы у неё был такой бросающийся в глаза недостаток. Притом Алексей был совершенно свободен в своём выборе за границей. Приведённое известие об оспе заимствовано Устряловым из Фезе (автор известной в своё время «Истории брауншвейгского двора» – Е.Г.), собирателя анекдотов и сплетен о разных европейских дворах, чрезвычайно неразборчиваго относительно своих источников. Как плохо Фезе пользовался самыми известными и доступными источниками относительно брака царевича Алексея, видно, например, из его сообщения, что, Шарлотта перед свадьбою приняла православную веру.