Твоё платьице – синий флажок,И художественные ладошки —Вот оставил ожог утюжок,Вот привет разыгравшейся кошки.Ладит с берегом ладожский лёд —Аккуратно плывёт – посерёдке.Майский жук совершает полёт,Первый, медленный, пробный, короткий.И природа дивится сама —Как же с ней приключилося это? —И весна, и немножко зима,И почти уже красное дето.Это май в Ленинграде такойСоздан чьей-то прекрасной рукою,Над твоею Невою-рекой,Над моею Невою-рекою.У деревьев и листьев-то нет,Так – на ветке пять-шесть, для кокетства…Ветерок. Полумгла. Полусвет.Полусвет. Полумгла. Полудетство.14.6.06
«Дело
было по весне…»
Дело было по весне,Ты заплакала во сне.Ночь почти уже кончалась,Ветка за окном качалась.Что за горькая беда,Не узнаю никогда.За окном Нева ревела,Вырываясь изо льда.Надо было разбудить,Ото сна освободить.За окном холодный ветерДа студёная вода.Сон недобрый, ясным днёмИ не вспомнится о нём.За окном река пылалаЛедяным своим огнём.Слава Богу, ночь кончалась,Ветка за окном качалась.2003
«Мы встретимся в чреве кита…»
Мы встретимся в чреве китаПод журчанье фонтана,Ладошка в ладошкеМы скатимся с плешки Монблана,Ребристую формочку, глядя друг в друга,В песочнице желтой забудем,В плацкартном, струящемся к югуМешать будем едущим людям.Мы – только бы вместе – взамен Радомеса с Аидой,Мы спрыгнем с полозьев, сшибив по дороге Эвклида.В кафе на Литейном, в хинкальной под Вавилонскою башней…И если мы вместе на Страшном СудеОн будет Нестрашным.март 2017
«В эту землю и лягу…»
В эту землю и лягу.От входа сто двадцать шагов,Завернувшись в бумагукомаровских искристых снегов.Не слыхать электрички,вообще ничего не слыхать.Всё ломаются спички —на морозе свечу зажигать.Всё ломаются спички.Невдали, на весёлой лыжне,Помаши рукавичкой,Да понятно, понятно, не мне.Под сосною бесстрастной,Где привал, и приют, и порог,Пусть мне видится красныйКрупной вязки тугой свитерок.16.3.18
«Петербург ко мне явился…»
Петербург ко мне явился,Непривычен и знаком.Он явился – запылилсяСветлым ветреным снежком.Принялись в сапожках ножкиОчаровывать меня,На троллейбусном окошкеЗатеплела пятерня.Баснописец из ПубличкиПирожков идёт поесть.Шик античный, мост Аничков,Невский, 86.Михаил Иваныч Глинка,Звон фарфора на реке…Петербурженка-снежинкаВ меховом воротнике.3.12.16
«Одна и та же белая звезда…»
Одна и та же белая звезда,Над парком за окном и над могилой Блока,Над женщиной чужой и светлоокой,Над поездом до пункта «никогда»,Над лапчатым Кремлём, над спящим Эрмитажем,Одна и та же.22.11.16
«Когда они соединялись как будто замыкалась цепь…»
Когда они соединялиськак будто замыкалась цепь —Серьёзный садовод из Шауляя, —гуляка киевский, взращённый на маце,лесов карельских скудные напевы,коломенские вёрсты, волжский плёс,ловчилы, фабриканты, терапевты,кот одноглазый, выхоленный пёс.Чужие деньги, нищета, дипломы,Марк в медицинский, Юра на юрфак.Рогатые ростральные колонны,Булгаков, эрмитажный саркофаг,Портвейны крымские. Свекольная сивуха.Ангины. Ледоходная Нева.Без спроса залетающие в ухосоветские и русские слова.Деревни, полугорода, местечки.Пустырник, глупости на пустыре.И тёткин «Зингер», и отцовский «Стечкин».И Жан Вальжан и Жан Маре.Когда
они соединялись —Розетка. Вилка. Полевой букет.То все координаты отменялись.И вспыхивал во всей округе свет.29.7.17
«Видишь ли, милая, я уже тут…»
Видишь ли, милая, я уже тут.Шпили готовы сшивать мою жизнь, в небесах золотея.Тяжко навстречу мне Горный шагнул институт,Где петербуржец Геракл побеждает Антея.В мраморном нашем, в гранитном моём светло-сером лесу,Каждое дерево мне и тебе предназначено.Честное слово, я злой этой ночью спасуОт посрамления, горя и смерти Башмачкина.Видишь ли, милая, я ещё жив,Зоркий Борей не напрасно летает над крышамиСонных дворцов. Где иду я, ладонь положивНа стрекозиную талию четверостишия.12.10.16
«Ты узнаешь меня по твёрдому петербургскому «ч»…»
Ты узнаешь меня по твёрдому петербургскому «ч»,По блёсткам дыханья на твоей скуле, на твоём плече,По зажжённой в московском храме армянской свече.Ты узнаешь меня по лифту, прозевавшему твой этаж,По дрожи пальцев, ломающих лаваш,По количеству лаж,Увеличивающемуся к концу стиха,Как почву узнаёт соха.И воробья стреха.В этом месте будет полутемно,На клеёнке пролитое виноИ в луне окно.Ты узнаешь меня, ты руки согнёшь в локтях,Будто буква «Ф» оказалась в гостях.На какой-то пустякТы обидишься. Тем примиренье ценней,И принесёт садовод ГименейСиних мускариков. И тенейПраздничный выход… Ход часов на стене.Плачь обо мне! Не плачь обо мне.Ты заснёшь, Ты не сможешь спать допоздна.Ты узнаешь меня, ты не можешь меня не узнать.24.3.18
«Ланская, Комарово, Выборг, Луга…»
Ланская, Комарово, Выборг, Луга.Всё в поцелуях, выпивках, гудках.Мы думали, что мы в руках друг друга,А мы в Его руках.Глаза и голос Оли Саваренской,Вечерний час.И этой жалкой церкви деревенскойИконостас.Декабрь 2017
Неотменимо
Детские нищенские именины.Жёлт самодельный кремовый торт.Дунул на свечки. Счастлив и горд.Неотменимо.Светлую прядку со лба отклонила,Женский, девичий, девический взгляд.Майским салютом пушки палят.Неотменимо.Перед вагонным окном пантомима:Руки у сердца, пальцы у губ,Голубь вокзальный красноголуб.Неотменимо.Злая листва по проспекту гонима,Птиц незнакомых спешный отлёт.В высохшей луже высохший лёд.Неотменимо.Неотменимы на чашке следыЧая спитого. Смытого грима,Город гранитный у чёрной воды.Неотменимо.30.12.15
«Взявши четвертинку водки…»
Взявши четвертинку водкиИ какой-то сыр скользящийМы поехали за городНа разбитой электричкеПо дороге наши губыВовсе не разъединялисьИ в совсем пустом вагонеМного нового узналиНаши творческие рукиЛес недалеко от рельсовИ сосновые иголкиЧто напрасно сшить пыталисьНаши юные доспехиЧистый мох и черноглазыхМуравьев неслышный топотУносящих крошки сыраМы потом квадрат небесныйЧто глядел на неумелыхВырезали и с собоюВ электричку унеслиИ прибитый над кроватьюОн был спутником безмолвнымСамых лучших наших днейНикогда он не смеялсяИ обратно не просилсяВы дойдите до вокзалаНа четвёртой остановкеДвести метров от платформыПоднимите вверх глазаНаверху пустое местоСветит дырка золотаяЭто два часа из жизниБывшей на земле любви15.1.18