Петропольский цикл. Дилогия
Шрифт:
— Стоимость?! — голос второго человека был прямой противоположностью. Эмоциональный, кипящий, к тому же еще и женский. — Порядка миллиона рублей! Если перевести в английские фунты, примерно девять миллионов!
— Капитальная сумма. В России это продать невозможно. Слишком длинный и кровавый след… — заявил джентльмен.
— Значит, за кордон? — отреагировала дама. — Куда?
— Сотби… Гаучи… Орлов… Аукционов много. Отследить практически невозможно.
— И это плюс! — радостно воскликнула дама.
— Безусловно… — флегматично согласился джентльмен.
Я ожидал продолжения,
Оказаться на родной палубе, втащить трап, откинуться на мягкие подушки кресел в рубке капитана роскошного «Икара» — это ли не наслаждение? Сущий рай после депрессивно-душного «Флибустьера»!..
Оживив мотор, я отыскал в бортовом компьютере опцию «Избранные маршруты» и, перейдя в обозначенное меню, выбрал собственноручно вбитый в память путь к дому. После чего растекся по креслу, словно яичница на дне сковородки.
Обратная дорога показалась мне слишком короткой. Так бы и лежал, нежась в струях свежего речного ветерка, вальсирующего сквозь открытые окна!.. Но всему хорошему обязательно приходит конец. Мозг катера возвестил о достижении конечной точки.
На причале возле нашего особняка было необычайно людно. Пять человек в рабочих костюмах голубой раскраски с эмблемой, изображавшей три остроконечные ледовые глыбы, под которыми красовалась надпись «Арктика», спускались по ступенькам к воде, оживленно о чем-то беседуя. Лица их — унылые и с легким оттенком агрессии — больше напоминали посмертные маски египетских фараонов, обкурившихся накануне кончины какой-то дури. На воде покачивался легкий подержанный катер с голубыми облупившимися полосами и надписями «Арктика» по бортам.
Покинув «Икар», я спустился на причал и направился навстречу униформистам.
— Добрый день, — приветствовал я их.
— И вам того же… — пробурчали они нечленораздельно, минуя меня.
— Что, отказали в гостеприимстве?
— Хозяева — больные! Заказами установку, а когда мы приехали, закатили скандал. Больные люди, одним словом! — объяснил самый молодой и сердитый из рабочих.
«УПС!» — как говорит французский рыбак каждый раз, когда вместо рыбешки вытаскивает гнилой башмак, Заказать кондиционер — я заказал. Деньги для рабочих оставил на столе в гостевом кабинете, придавив их бюваром. А предупредить Гонзу Кубинца о визите забыл!.. Что ж, это вполне в моем стиле. Представляю физиономию Кубинца, когда он открыл входную дверь и узрел на пороге толпу решительно настроенных небесно-костюмных мужчин, которые с порога накинулись на него, задавая множество вопросов, среди которых самым повторяемым был «куда ставить?», а на втором месте шло слово «деньги». У Гонзы Кубинца острая аллергия на все, что связано с тратой денег. Представляю, как он взбесился! Вероятно, принял их за торговых агентов и выставил за дверь…
— Прошу прощения, господа, но в этой ситуации виноват ваш покорный слуга, — признался я, утверждая на лице маску радушного хозяина и готовясь к резкой оценке своих умственных способностей.
Рабочие сдержались, хотя
— Мой компаньон несколько горяч. Я забыл его предупредить о вашем визите… Прошу! Пройдемте!
Я направился к дому. Взбежал по ступенькам и открыл дверь своим ключом. Рабочие боязливо последовали за мной, стараясь укрыться за моей спиной, словно за живым щитом.
Гонза Кубинец поджидал нас на пороге. Завидев рабочих, он грозно сдвинул брови к переносице, изображая буйно помешанного льва, зависшего на краю пропасти, и взревел:
— Как?! Они еще здесь?
— Гонза! — Я примирительно раскинул перед ним руки. — Это я заказал господам установку кондиционированной системы в доме. Пора нам расправиться с жарой!
Гонза в ответ не сказал ни слова. Окинул гневным взглядом меня и рабочих, развернулся и величественно удалился, всем видом своим выражая презрение ко мне и моим сумасбродным поступкам.
— Не обращайте на него внимания, — посоветовал я рабочим. — Господин Кубинец — весьма экстравагантная личность.
— Мы уже оценили, — ответил кто-то.
— В вашем распоряжении весь дом и уйма времени. Сделайте все, как надо!
Оставив рабочих в коридоре, я отправился за разбушевавшимся Кубинцем, который, укрывшись в гостевом кабинете, воссел за свой рабочий стол, отгородившись от всего мира картой Санкт-Петрополиса. Изучение карты — занятие весьма занимательное, но делать при этом лицо ученого, оказавшегося на пороге грандиозного открытия, достойного Нобелевской премии, — нет уж, увольте!
— Зачем людей выгнал? — поинтересовался я, направляясь к своему рабочему столу.
— Почему не обговорил вопрос со мной? — буркнул Кубинец из-за карты, которую держал, как вчерашнюю газету.
— По-моему, куда лучше заказать установку, чем сходить все лето с ума от жары! — миролюбиво сообщил я.
— Резонно, — смягчаясь, согласился Кубинец. — Только впредь все важные вопросы не забывай согласовывать!
Он отложил карту на стол, но не очень аккуратно — она спорхнула на пол. Гонза как будто и не заметил этого: впился в меня гипнотическим взглядом индийского факира, точно узрел змею!
— Скажи, Даг, ты намерен дальше работать? Или предпочитаешь довольствоваться достигнутыми успехами? — поинтересовался Кубинец.
— Что ты имеешь в виду? — состроил я детскую наивность.
— Пора браться за новое дело! Ты намерен что-нибудь предпринять в этом направлении?! — рявкнул Гонза.
— Что-то не вижу на нашем причале толп, жаждущих меня нанять!
— Толпы не толпы, но предложения есть… — попытался заинтересовать меня Гонза.
— Слушаю, — согласился я, поднимая бювар, под которым лежали деньги.
— Сегодня, пока ты мотался неизвестно где, к нам приходили двое в разное время и по разным вопросам. Первое предложенное дело — двойное убийство. Полиция отказалась от него, свела все на бытовуху, но отец одного из убитых не верит в подобный расклад, — сообщил Кубинец.
— Ты навел справки? — рассеянно спросил я, подняв со стола книгу, которую изучал предыдущие несколько дней. Она называлась «Пивоварение в древности», и написал ее неизвестный мне автор Иван Хмельнов — видно, не очень компетентный в освещаемом вопросе человек.