Шрифт:
Глава 1
Чудесная деревушка
Жил-был юный путешественник по имени Петруша – крепкий мальчишка, широкоплечий, приземистый, с выгоревшими от солнца волосами и обветренным лицом. Петруша очень любил природу, и главной его мечтой было обойти весь мир. За десять лет своей жизни где он только не побывал – и в горы поднимался, и в море плавал, и по джунглям гулял. Сражался с песками в пустыне,
Сначала он путешествовал с родителями. Они были необычными людьми – настолько увлечёнными жаждой приключений, что часто не замечали Петрушу. Когда мальчику исполнилось восемь лет, на семейном совете было решено, что он готов к самостоятельным путешествиям. Петруша отправился в путь в одиночку. И он так привык к своим одиноким скитаниям, что ему уже никто был не нужен. Два года он бродил по свету и думал, что никогда не придёт конец его странствиям.
Однажды Петруша путешествовал по глухой тайге. Плыл в лодке по реке и наткнулся на очень странную деревушку. Вода в реке у той деревни отливала серебром, а берег был усыпан куриными яйцами вместо камней. Как сошёл Петруша на берег, так тут же пару яиц и раздавил.
– Ну и дела… – удивился мальчик, но чудеса только начинались.
На хруст скорлупы со стороны деревни примчались куры ярко-жёлтого цвета, да как начали кудахтать! Петруша постоял, послушал, а потом махнул рукой и сел обратно в лодку. Куры тут же умолкли. Только уплывать Петруша и не думал. Он решил подождать, пока птицы угомонятся и уйдут. Ему всё-таки хотелось попасть в деревню. Но курицы тоже ждали. А потом самая смелая из них сказала:
– Ко-ко-ко! Ко-ко-ко-ко-ко! Ко! Бессовестный! Яйца наши раздавил!
У Петруши глаза округлились от удивления. Ладно куры жёлтые – наверное, редкий вид, но они ещё и ругаются! Разговаривают! Никогда Петруша таких чудес ещё не видывал.
– А чего это вы свои яйца по берегу раскидали? Ни пройти ни проехать, в самом деле! – осмелился сказать он.
Куры снова возмущённо закудахтали, а потом вдруг умолкли. Из деревни к реке шёл парень – высокий, в зелёном комбинезоне и с розовой остроконечной шляпой на голове. Шагал и аккуратно из-под ног яйца отодвигал. Подошёл к лодке и протянул Петруше руку.
– Добрый день, – поздоровался парень. – Меня зовут Иван. Иван-Чай.
Петруша подивился странному имени и ещё больше – странному наряду, но руку пожал.
– Петру… Э-э-э… Пётр Петрович, – представился он.
– Ко-ко-ко! Ко-ко-ко! Он раздавил наши яйца! – завопила самая смелая курица.
– Пётр Петрович так больше не будет, правда? – подмигнул Петруше Иван-Чай.
– Не буду, – пообещал тот, и куры тут же разбежались, бросая на него недоверчивые взгляды.
– Ну и куры… – пробормотал Петруша.
– Приглашаю вас погостить в моём доме, – вежливо предложил Иван-Чай.
Петруша
– Хозяйка куриц – тётушка Пижма. Она не очень-то хорошо за ними присматривает, – сказал Иван-Чай на ходу, – вот они и носятся, где им вздумается, и на всех ворчат. Не обращайте внимания. А вот и тётушка Пижма.
Иван-Чай кивнул в сторону от тропинки. И Петруша обнаружил в траве старушку. Она лежала на пригорке, положив ногу на ногу, и увлечённо читала книжку. На старушке было ярко-зелёное платье, и оно ужасно помялось, а шляпка цвета яичного желтка сбилась набекрень.
– Не будем её беспокоить, – шепнул Петруше Иван-Чай.
Вскоре они прибыли в деревню. Все дома были старыми и большими, настоящими древними избами из почерневшего бруса. Но они не казались мрачными. Они утопали в зелени – здесь никто не косил траву.
Иван-Чай остановился.
– А вот и мои подопечные, – с гордостью сказал Иван-Чай, указывая на табун ярко-розовых поросят, которые неслись к нему и радостно похрюкивали.
– Ой, растопчут… – вырвалось у Петруши, а Иван-Чай тихонько посмеялся.
– Они хорошие, – заверил он Петрушу, поглаживая каждую свинку, подбежавшую к нему. Поросята убежали гулять дальше, и Петруша хотел с облегчением вздохнуть, как увидел, что с другой стороны деревни к ним уже несётся другой табун.
– Сколько же у вас этих поросят?! – вырвался у мальчика вопрос.
– Много, очень много! – ответил Иван-Чай.
Когда все-все розовые бока были переглажены, Иван-Чай внимательно посмотрел на Петрушу.
– Это очень необычное место – тебе ещё предстоит в этом убедиться, – сказал он.
Иван-Чай проводил гостя в свой дом.
Там Петруша увидел молодую женщину с волосами цвета льна, в белом платье, вышитом золотой ниткой. Она укачивала в двух колыбельках… нет, не малышей, а рыбок. Их было не меньше двадцати в каждой колыбельке. Сами рыбки были белого цвета, а их головы – жёлтого.
– Знакомьтесь, это моя жена Ромашка, – сказал Иван-Чай.
Женщина приложила палец к губам. – Только уложила. Не разбудите, – прошептала она.
А потом на цыпочках подошла к Петруше и ласково улыбнулась ему. Глаза у Ромашки были цвета плавленого золота. Петруша с глупым видом смотрел то на неё, то на колыбельки с рыбками.
– П-п-пётр П-петрович, – заикаясь, представился он. – Очень приятно, – кивнула Ромашка.
Петрушу усадили на табурет, и Ромашка накрыла на стол. Гостю предложили варёный картофель, молоко, сыр, яйца и большую вазочку малинового варенья. Петруша проголодался, но был так поражён увиденным, что с трудом мог есть. Иван-Чай сел рядом с мальчиком.