Петуния Дурсль и совиная почта
Шрифт:
— Тебе что-нибудь нужно из Ханидюкс? — спросил Альбус у Питти, заставляя ее перестать пялиться на девушку и переместить взор на него.
— Что? Я не знаю, что это.
— Разве мама тебе не писала? В Хогсмиде есть магазин сладостей, но нас в деревню не пускают, а старшекурсников — да. Через неделю будет вылазка, и мы можем сделать что-то вроде заказа. Мари-Виктуар купит все, на что хватит наших денег. — Ал светился от радости.
— Не знаю… Бобы Берти Боттс мне не очень понравились, до сих пор доесть не могу.
— А лакричных пиявок пробовала?
— Ну… давай. А сколько они стоят?
— Мари-Виктуар потом скажет, сколько мы ей должны. Ладно, пожелайте мне удачи, я пошел. — Альбус встал из-за стола, его старшая кузина как раз поравнялась с ним в проходе.
Петуния решила тоже встать рядом с ним. Ей показалось, что Ал очень сильно волнуется, а как еще его можно поддержать, она не придумала.
— Привет, Мари… — начал мальчик неуверенно. — Ты же пойдешь в Хогсмид на той неделе?
— Доброе утро! — мелодично пропела девушка, убирая серебристые волосы за спину. — Да. А что?
— Мама сказала попросить тебя сделать для нас кое-какие покупки.
— А это кто возле тебя? — Мари-Виктуар уставилась на Петунию синими, словно море, глазами, и та почувствовала, как щеки заливает румянец.
— Это же Питти, наша кузина. Племянница моего отца.
— О, так это ты! Ну наконец-то нас представили! — девушка вытянула руку для пожатия. — Зови меня Мари.
— Питти. Или Петуния. Как тебе удобнее, — залепетала девочка, пока светлое лицо Мари-Виктуар озарялось ангельской улыбкой.
— Напишите мне на пергаменте то, что надо взять.
— Сейчас! — Альбус начал шарить по карманам. — Вот беда… Питти, тебе нужна эта бумажка? — Он указал на пергамент, торчащий из кулака Петунии.
— Мне? Нет…
— Всего одна сторона исписана, отлично. Что тут? "Почтовая Служба Сов приносит свои извинения за недоставленные письма. Все письма возвращены отправителю". — Он вопросительно посмотрел на Петунию, и она махнула рукой. — Перо, пожалуйста, — обратился он к Мари-Виктуар. Та вздохнула, но вытащила из сумки чернила с пером и подала ему. — Не буду осквернять стол Гриффиндора своим присутствием. Но не уходи пока. Сейчас все запишу и верну.
— Хорошо, Ал. И не надо шутить так. — Мари-Виктуар покачала головой и направилась к своему столу.
Помня, что брату не нравится, когда его называют Алом, Петуния поморщилась синхронно с ним.
Когда они вернулись к Скорпиусу, тот все еще мечтательно смотрел на семикурсницу, а Петуния пыталась понять, когда в коробку от Поттеров могли попасть письма, если мама ответила, что ни одного не видела. В конце концов списав все на необъяснимую магию, Питти решила перечитать их перед сном, чтобы понять, имеет ли смысл отправлять их родителям повторно или проще начать новое письмо со всеми новостями. И стоит ли упоминать о том, что она месяц назад переломала половину ребер?
— Вот вроде и говорит без акцента, а все равно видно, что француженка, — сказал Скорпиус сам себе.
— Вернись на землю и диктуй, что тебе купить, —
Петуния напомнила им о конфетах для себя и побежала к Тине. Нужно было занести посылку в комнату до того, как начнется первый урок.
На сдвоенной истории Клементина вновь сидела с Петунией, которая на этом уроке с сентября наслаждалась гордым одиночеством. Но она не возражала. Как можно было возражать, когда у тебя наконец появилась подруга?
Урок истории, к счастью, не был совместным с другими Домами, так что Петуния не стеснялась отвечать на вопросы, если знала на них ответы. Это заряжало на позитив и дарило уверенность. К тому же профессор Хизл, молодая симпатичная волшебница с кудрявыми каштановыми волосами и синими, как два стеклышка, глазами, была осведомлена о "родстве" Петунии с Джинни, ее давней подругой, и даже на одной из перемен поделилась информацией, что раньше тоже работала в газете, где и познакомилась с тетей своей маленькой ученицы. Из-за этого момента одноклассники Петунии хотя бы на этих уроках перестали ее задирать. Даже Флэтворфи ни разу не попыталась плюнуть в нее жеваной бумагой.
То, что тетя Джинни Петунии не кровная родственница, кажется, мало волновало профессора Хизл. А Петунии хотелось хоть на одном предмете чувствовать себя хорошо, поэтому она не возражала против такого рода кумовства.
— Почему феномен мыльной бури вошел в историю? — Начала профессор Хизл контрольный опрос. — Мисс Дурсль?
Петуния была готова:
— Мыльный столб накрыл куполом скрытую волшебную деревню, выдав местонахождение волшебников. А мыло было отравленным. Пострадало несколько магглов, по случайным обстоятельствам оказавшихся недалеко от эпицентра катастрофы.
— Хорошо. И чем же все кончилось?
— В тысяча триста семьдесят восьмом году запретили добавлять в мыло экстракт белладонны! Оно перестало взрываться, так как больше не было реакции на серебро. Многие волшебники использовали серебряные мыльницы, — вытянув руку и не дождавшись, пока учительница снова спросит ее, ответила Петуния.
— Так. А для чего добавляли белладонну в мыло? — прищурив яркий глаз, задала профессор Хизл "вопрос со звездочкой".
— М-м-м, — протянула Питти. Она читала эту тему вчера перед сном. — Считалось, что она хорошо отбеливает кожу.
— Отлично. Десять очков Хаффлпаффу. Было бы пятнадцать, мисс Дурсль, если бы вы подождали моего кивка, прежде чем ответить. — На этих словах послышался легкий увеселительный гул на задних партах, и стрельнув туда взглядом, учительница продолжила: — Но поскольку кроме вас никто руку не протягивал, я, пожалуй, добавлю еще пять очков.
Петуния расплылась в довольной улыбке. Тина толкнула ее локтем и сказала:
— А ты сегодня в ударе.
— Отлично, ребята. На следующем уроке начнем с вами новую тему. Буду рада, если кто-нибудь из вас откроет следующий параграф на выходных. Но это не обязательно. — Она снова одарила Петунию покровительственной улыбкой.