Певцы Родины
Шрифт:
серебристые, жемчужные переливы включены в холодные цвета неба и реки, как
мягко и настолько сложно и точно противостоят этим чистым цветам бурые,
бронзовые, ржавые земляные краски прошлогодней травы и листвы. Удивительная
свежесть растворена в самом воздухе пейзажа, напоенном ароматом талого
снега, набухающих почек, горьким запахом старых осенних трав.
Немало русских пейзажистов воспели в своих полотнах весну. Нам с
детских лет знакомы и близки саврасовские "Грачи
"Март". Прекрасна весна в холстах Сергея Герасимова, Ромадина, Грицая.
Ефрем Зверьков нашел свою весеннюю песню. Его пейзажи своеобычны,
глубоки по живописи, музыкальны по колориту. Людям очень нужна красота,
гармония, поэзия. Именно сейчас особенно остро стоит вопрос о сохранении
мира природы. Пейзажи Ефрема Зверькова воспитывают в человеке любовь к
прекрасному. Они воспевают вечную прелесть русской природы и рождают в
каждом из нас гражданское чувство гордости за свою великую Родину.
Таир Салахов
В жизни каждого человека огромную роль в его мировидении играет
детство... Таир Салахов - сын Баку, Апшерона...
Дюны Нардарана, шепот Каспия, рассказывающего свои древние сказки,
плеск рыбачьих весел, розовый цветущий миндаль. Неспешный накат волн. Запах
нефти и роз. Шелест пыльной зелени апшеронских деревень. Старые руины, как
полустертые знаки ушедших времен... И скрежешущие и грохочущие нефтяные
вышки, как графический символ нашего века. Вот мир, полный радужного сияния
и трепещущих бликов солнца, который окружал юного Таира, глубоко проник в
душу будущего художника...
Он бродил по кривым улочкам, всматривался в затейливые домики,
сложенные из подаренного морем ракушечника, чутко прислушивался к музыке
Востока - звонкому топоту копыт, крикам ишаков, пению озорного шалого ветра.
Долго ходил малыш по набережной тихой бухты, в которую вечером словно
опрокидывались огни большого города.
Детство - пора неповторимая, когда искристая сила жизни заставляет тебя
вдруг мчаться сломя голову наперегонки с ветром или толкает часами глядеть в
малахитовую, пронизанную светом глубину яэря, где плавают диковинные рыбы и
медузы, и кажется порою, что ты сам становишься частью этой заколдованной
красоты. Или вдруг кто-то приводит тебя на нефтяные вышки, и ты, стараясь не
мешать взрослым, наблюдаешь, как трудятся гордые, сильные и мужественные
люди... Весь этот дивный и непостижимый мир - твой! Гляди,
запоминай!
Баку... Город, где зримо живут рядом вчера, сегодня и завтра. Седые
мечети, узкие переулочки, шум и гомон базаров с их толчеей и тем особым
ароматом красок, которые свойственны лишь Востоку, и грохот машин, мир нефти
и техники самой современной, и рядом вечное море, то бешеное, с седыми
бурунами, то ласковое, изумрудно-лазоревое. Крик чаек, шум прибоя и веселый
смех молодежи - весь этот многоцветный калейдоскоп чарует, и кажется, что
это бытие, пестрое, как дорогой восточный ковер, чуть-чуть убаюкивает. И
становится трудно представить, как родилось особое искусство Таира Салахова,
сумевшего найти свой ключ к отражению жизни современного Азербайджана. Ведь
в его холстах живут и строители, и бурильщики, и деятели культуры...
В полотнах живописца нет персонажей бездеятельных, скучающих, не
занимающихся своим делом. Напряженный труд - подлинный герой его картин, и
секрет этого в самом творческом методе мастера. Композиции, портреты,
пейзажи, натюрморты - плод глубокого и тщательного изучения натуры, знания и
любви к своей теме, пришедший с годами. Любви постоянной и верной.
"Будьте правдивыми, молодые люди, - говорил Роден. - Выполняйте ваш
труд, как честные рабочие".
Особенно привлекательны свежестью и ощущением радостного, светлого
видения мира работы Таира Са-лахова последних лет.
Натюрморт "Солнечное утро"... Где-то вдалеке поблескивает серебряная
чешуя Каспия. Солнце, беспощадное и нежное, царит на холсте. Его лучи
купаются во влажной упругой зелени, проникают в широкое окно мастерской
художника, сверкают на пузатых глиняных сосудах, зажигая горячие рефлексы в
холодных тенях. Это полотно не несет в себе примет бурного XX века. Оно с
первого взгляда даже архаично. Однако язык живописи Салахова, светоносный,
простой, конструктивный, ясно обозначает время его создания. В картине автор
открывает свое кредо - предельную ясность ощущения. Никаких ненужных
деталей, все до скудости четко и архитектонично.
Другие холсты приглашают побродить по старым селениям Апшерона,
поглядеть на древние зубчатые башни, увидеть игру сине-фиолетовых теней,
оценить ослепительную мощь южного солнца. Художник будто вместе с нами
шагает по краям, где протекала его юность, и тогда начинаешь еще сильнее
ощущать силу корней таланта Салахова.
Активная гражданственная позиция художника особенно ярко раскрывается в
портретах. Его любовь к своим героям, их делу, творчеству заставляет как-то