Певец Преданий
Шрифт:
— Доброе утро, Йиска.
— Талискер. — Йиска заморгал. Глаза после сна немного успокоились и все-таки до сих пор слегка побаливали от ярких вспышек. — Немедленно раздевайся. Я дам тебе одеяло. Какого черта ты делал наверху?
Талискер помолчал.
— Взывал к богам... Искал ответы. — Он разоблачился и швырнул мокрую одежду на землю.
— Нашел?
— Кое-что нашел. Ты полагаешь, буря началась из-за нас?
— Да. И Малки со мной согласен.
— Так оно и есть. — Талискер завернулся в одеяло и подсел ближе к огню. — Думаю, мы притянули к себе грозу.
— Но почему?
Талискер пошарил
— Ого! Потрясающе!
За спиной Йиски зашевелился Малки. Он кряхтя встал и воззрился на камень — ошеломленно и недоверчиво.
— Дункан, — прошептал горец. — Откуда... Как он у тебя оказался?!
— Долго объяснять, Малк.
— Что это? — спросил Йиска, чувствуя, что не знает предыстории событий. — Я так понимаю, это какой-то артефакт?
— О да. Ты прав, — мрачно отозвался Малки. — Он называется Бразнаир.
Вода стояла во всех ложбинках и впадинах; текли ручьи, огибая приподнятые островки торфяной почвы. Солнце играло на поверхности воды так, что казалось — кто-то покрыл вересковую пустошь блестящей серебристой сеткой. Она тянулась вперед сколько хватал глаз и исчезала за горизонтом.
Путники продвигались медленно, увязая в раскисшей земле. Лишь Йиска умудрился до сих пор не промочить ног, поскольку был обут в высокие сапоги, которые носил еще в Аризоне. На Талискере и Малки были мягкие кожаные башмаки, сделанные феинами. Некоторое время они удерживали влагу, а затем промокли насквозь. Пес появился вскорости после окончания грозы и теперь бежал рядом с людьми, шлепая по лужам длинными неуклюжими лапами.
По прошествии трех часов Малки заметил на горизонте нечто отличное от однообразного пейзажа вересковой пустоши.
— Поглядите-ка. Что это там?
Йиска приставил ладонь козырьком ко лбу. Впереди висело облако густого белого тумана. Оно полностью затягивало вересковье; за белесой завесой то и дело вспыхивали голубые и зеленоватые огоньки.
Талискер прищурился, глядя вдаль.
— Не нравится мне это, — пробормотал он, однако не остановился.
Маленький отряд двинулся дальше, по направлению к туманной дымке.
Они были примерно в полумиле от тумана, когда раздался первый крик — долгий, пронзительный и отчаянный. Так кричат от мучительной, невыносимой боли. Пес заворчал; шерсть у него на загривке встала дыбом. Малки вздрогнул и схватился за рукоять меча. Когда крик утих, вересковье опять погрузилось в безмолвие; впрочем, что-то переменилось. Тишина стала иной — зловещей, тяжелой и будто давила на плечи. Несколько секунд маленький отряд стоял в нерешительности, настороженно озираясь по сторонам. Затем Талискер чуть заметно пожал плечами и двинулся вперед.
Туман обволок их внезапно и неожиданно. Здесь было заметно прохладнее и более сыро. Йиске показалось, что щупальца холода обвивают его словно струйки ледяной воды. Он нервно глянул на Малки, но тот упорно всматривался в туман, крепко сжимая рукоять оружия.
Раздался новый крик. На сей раз — гораздо ближе, и он
Шли в угрюмом молчании. Йиска так старательно вглядывался в белую муть, что перед глазами заплясали черные точки. Он заморгал, пытаясь избавиться от них; опустил взор, глянув на свои сапоги и странную бесцветную траву. Когда же индеец снова посмотрел вперед, однообразие пейзажа нарушилось.
— Посмотрите-ка. Что это там? — прошептал он.
Путники подошли ближе. На воткнутом в землю длинном древке вился разлохмаченный голубой флаг, дрожа и трепеща под порывами ветра. Верхушка древка была украшена камнем, похожим на Бразнаир, только не таким большим и ярким. Он ловил рассеянный в тумане солнечный свет и отражал его, кидая на землю зеленоватые блики. На выцветшем голубом поле знамени виднелся потускневший серебряный символ. Казалось, флаг стоит здесь давным-давно — всеми позабытый и никому не нужный, печальное напоминание о давней, поблекшей славе.
— Это символ Совета Темы, — сказал Талискер. — Должно быть, мы приближаемся к месту их встреч.
— Разве у них нет особого здания? — Йиска вновь принялся вглядываться в туман, ожидая увидеть высокие шпили или монолитные стены дворца, предназначенного для заседаний могущественного Совета.
— Нет. Когда-то у них был отдельный остров, но... Талискер осекся, едва раздались сразу два крика — мужской и женский. Теперь они были гораздо, гораздо ближе.
— Посмотрите, — позвал Малки. — Вон там еще один флаг. Едва они подошли, как новый вопль прорезал тишину. На этот раз звук обрел воплощение: яркий сгусток синего света устремился к Талискеру, и тот едва успел увернуться. Дункан поскользнулся на влажной траве и рухнул на землю. Синий сгусток пролетел над его головой и пропал, растаяв в белесой мути.
Еще один крик. За ним — другой. И вслед за каждым яркие зеленые и синие вспышки возникали из ниоткуда, окрашивая туман.
Малки вынул меч и ударил один из световых сгустков. Как и следовало ожидать, ничего не произошло. Свет просто исчез, как и остальные, — поблекнув в отдалении или просто потухнув. Трудно было понять, куда на самом деле деваются эти странные сгустки.
Талискер поднялся, отряхивая с одежды травинки и веточки вереска. Йиске почудилось, что он сильно напуган этими звуками. И не просто напуган — ошеломлен. Потрясен. Дункан вытащил из ножен меч, хотя было ясно, что оружие тут ничем не поможет — разве что вселит уверенность в сердце своего обладателя. Рука Талискера, сжимающая рукоять, заметно подрагивала. Он нахмурился и сплюнул в сторону флага.
— Ты в порядке, Дункан?
— Да. Просто... мне на секунду показалось... не бери в голову...
Йиске уже надоели такие ответы. Он был совершенно уверен, что, если бы не его присутствие, Талискер поговорил бы с Малки начистоту. Это в очередной раз напомнило Йиске, что он чужак в Сутре. Однако навахо ничего не сказал, и все трое направились дальше сквозь туман.
Еще дважды ожившие вопли нападали на них. Во второй раз синяя молния обвилась вокруг головы и плеч Талискера, и он безрезультатно отбивался от огня, пока тот не улетел прочь — когда крик боли растаял вдали. А Талискер долго смотрел ему вслед, и в глазах его стоял ужас. На сей раз Йиска не пытался ободрить Дункана, а лишь молча пошел вперед.