Пейтон Эмберг

Яновиц Тама

— Что будешь пить? — спросил Сянь Жун, подведя Пейтон к высокой стойке.

Взглянув на бармена, бойкого, приветливого китайца, очень опрятного и даже щеголеватого в своей белоснежной куртке, и, увидев, как он ловко смешивает коктейли, успевая с довольно сильным акцентом рассказывать на английском забавные анекдоты, Пейтон ответила:

— Сухой мартини, пожалуйста.

Сянь Жун пить не стал. Пейтон смутилась, но от коктейля не отказалась. Вялость, связанная со сменой часовых поясов, и безрассудная страсть требовали проверенного средства. Коктейль оказался на редкость вкусным, такого Пейтон давно не пробовала. Она бы выпила еще, но Сянь Жун вывел

ее на улицу, где окликнул такси.

Они доехали до морского вокзала, и Сянь Жун, купив два билета, сообщил Пейтон, что они поедут в Макао. В зале ожидания для пассажиров первого класса стояли ряды желтых кресел с пластиковыми сиденьями — точь-в-точь как на автобусном вокзале в Нью-Джерси, решила про себя Пейтон.

Металлический женский голос сначала на китайском, а затем на английском объявил о посадке. Кораблик, о котором говорил Сянь Жун, оказался судном на воздушной подушке, которое, яростно взревев двигателем, быстро набрало ход.

В салоне первого класса кресла располагались по десять в ряд, разделенный посередине широким проходом. Рядом с Пейтон расположилась полная средних лет женщина в клетчатой блузе и твидовой юбке с желтыми выцветшими волосами, собранными на затылке в большой узел. Она почти беспрерывно говорила по мобильному телефону высоким, переливчатым голосом, как у птицы, в основном издавая звуки, похожие на курлыканье: «Qui, Qui». [18] Ее не остановила даже официантка, разносившая по салону черный кофе в маленьких фаянсовых чашечках, расписанных красочными цветами, и бутерброды в пластиковых коробках.

18

Qui (фр.) — да.

— Макао — город азартных игр и завуалированных коммерческих соглашений, — сказал Сянь Жун.

Пейтон взглянула в иллюминатор. Мимо проплывали экзотичные, поросшие пальмами островки — вполне пригодное место для приключений Джеймса Бонда и азиатской красотки, которая, поломавшись для виду, уляжется с ним в постель, чтобы вытянуть из него вместе с семенем жгучие тайны английской разведки, но супермен обведет ее вокруг пальца, честно поделившись только эякулятом.

Пейтон представляла себе Макао небольшим городком с узкими грязными улочками, на которых размещаются там и сям притоны, курильни, дома с красными фонарями и экзотичные магазинчики, где можно купить поделки из янтаря.

В действительности город оказался другим. Сойдя на берег, Пейтон очутилась на широкой, покрытой асфальтом улице, застроенной современными зданиями из стекла и бетона. Вскоре она устала и уже еле шла: давали о себе знать высокие каблуки и впившиеся в ноги жесткие ремешки. Зачем было ехать в такую даль? Разве в Гонконге нет ресторана? Поужинать и в постель — ничего другого ей не хотелось.

— Мы можем поужинать в этом отеле, — сказал Сянь Жун, сопроводив свои слова жестом. — А потом можем отправиться в казино или побродить по старому городу.

Пейтон обреченно кивнула. С иностранцами — одна маета. Ей часто казалось, что они не понимают ее. Чего проще — поужинать и в постель? Так нет же, теперь придется идти в казино или таскаться по городу, превратившись в туристку.

Отель ничем не отличался от многих других гостиниц, в которых Пейтон довелось побывать за годы службы в турфирме. В такой отель она, замужняя женщина, могла приехать и с Барри, что она и

делала иногда, чтобы скрасить постелью его пребывание на какой-нибудь конференции. Может, она и сейчас сойдет за замужнюю женщину? Обычное дело: супружеская пара останавливается в гостинице. Однако, подойдя к зеркалу в вестибюле, Пейтон увидела потаскушку, а рядом с ней подозрительного субъекта, готового в любую минуту вытащить острый нож из складок одежды.

Вестибюль был полон народу. Пейтон обвела взглядом толпу: китаянки в модных светлых костюмах, на шеях — золотые колье, в ушах — бриллиантовые сережки; рядом с ними мужчины, все в спортивной одежде — видимо, их мужья; вокруг крутятся дети с красными, как у клоунов, щечками, один упитаннее другого.

Сянь Жун, предложив Пейтон руку, повел ее в ресторан, расположенный во внутреннем дворике, посреди которого находился фонтан, но только тот не работал.

Усевшись за столик, Сянь Жун стал рассказывать о Макао, бывшей португальской колонии, но Пейтон мало что понимала: мудреные слова, произносившиеся с ужасным акцентом, до нее почти что не доходили. Официантка не подходила, а прялка все жужжала, жужжала… В конце концов Пейтон не выдержала и, оборвав нудного незатейливого рассказчика, извинившись, отправилась в туалет.

В туалете было грязно, не прибрано, кругом валялись обрывки туалетной бумаги, а бумажные полотенца лежали на подоконнике. Водопроводный кран отозвался неприличным бурчанием, не извергнув ни капли воды.

Пейтон потянуло в Гонконг. Лучше уехать, вернуться к себе в гостиницу, а перед сном воспользоваться вибратором, чем выслушивать скучные россказни о бывшей португальской колонии, а затем бродить до утра по старому городу, где, того и гляди, на тебя нападут свирепые азиаты. Так бы и поступить, но только Сянь Жун, конечно, обидится.

Перед тем как возвратиться за столик, она зашла в бар и заказала водку на льду. Алкоголь не подействовал, но зато Пейтон поймала чувственный долгий взгляд одного из мужчин, сидевших за столиком, причем самого интересного. Еще не все потеряно в жизни!

Когда Пейтон возвратилась на место, Сянь Жун курил, углубившись в меню. Перед ним стоял бокал с пивом, а напротив — высокий тонкий стакан с золотистым напитком.

— Сухой мартини, — пояснил Сянь Жун. — Коктейль придется тебе по вкусу. Выбери сама, чего тебе хочется. — Он протянул Пейтон карточку.

— А что ты будешь есть? — спросила она.

— Я не голоден, мне хватит и пива.

Пейтон оторвалась от меню, подняла глаза. Загадочный человек. Такие, как он, могут питаться воздухом или черпать энергию из других. Вероятно, он и сам наделен особой внутренней силой. Однако ей от него ничего не надо, кроме ночных утех. Она — самостоятельная, замужняя женщина, не богата, но и не бедствует.

Подошла официантка, и Пейтон заказала салат. В меню он значился как салат из шпината, но когда его подали, он оказался пропитанным диковинной странной жидкостью, похожей на рыбий жир; в салате оказались и маленькие пиниевые орешки, [19] напоминавшие видом гусениц — их было не разжевать; на голубовато-зеленых листьях лежали, устроившись, как в гнезде, перепелиные яйца — от них несло серой. Поковырявшись вилкой в салате, Пейтон отодвинула блюдо в сторону.

19

Пиниевые орешки — пиниоли, семена итальянской сосны пинии; похожи на кедровые.