Пиар по-старорусски
Шрифт:
Простомир задумался.
– Пожалуй, да. Учитель всегда в ответе за своего ученика. А если научил волховать, то в ответе вдвойне, ибо дело это для простых людей опасным может быть. Только как же его наказать, он же давно в Правь ушёл?
– Ничего, достанем и из Прави. Не впервой, – улыбнулся самоед.
Он дунул, плюнул, крикнул что-то по-своему и вот – перед ними предстал высокий седой старик-самоед с длинными волосами, одетый в богатые лисьи шкуры.
– Здравствуй, Мудрый Олень, – сказал ему Простомир, – знаешь, для чего тебя сюда доставили?
– Знаю, – ответил тот, – нерадивость и злой умысел моего ученика
– Это хорошо, что признаёшь, – сказал Простомир, – поэтому наказание тебе будет не очень сильное. Отныне лишаешься ты ежедневного чая с молоком и солью. Будешь пить пустой чай, без ничего. Носить будешь шкуры не самые лучшие, а поплоше, потёртые. Чум твой будут укрывать тоже не лучшие шкуры, а старые, которые другие шаманы не возьмут. Но вместе с тем, поскольку ты признал свою вину, места в верхнем мире мы тебя не лишаем. Пребывай там в спокойствии и проси Великого Духа, чтобы другие твои ученики делами своими заслужили тебе прощение и вернули всё то, что у тебя сейчас отобрали… Ступай.
Простомир махнул рукой, и наставник нерадивого шамана растворился в воздухе.
– С шаманом-то мы разобрались, а что с сиртя делать будем? – спросил молодой немецкий волхв.
– Да ничего не будем, – устало ответил Простомир, – теперь, когда бывший Хитрый Песец, а нынешний Олень Комолый лишён шаманской силы, они просто вернутся обратно в Навь. Даже и не поймут, куда всё подевалось. Ну, помашут там, у себя, в нижнем мире, секирами да успокоятся. Будут и дальше своих духов пасти. Лишь бы не появлялся кто-нибудь вроде Песца, кто захочет и сможет их из Нави в Явь вызвать. Да что там говорить, пройдёмся по городу – сам увидишь. Сиртя уже все отправились обратно, откуда пришли… Слушай, а зовут-то тебя как?
– Филипп Теофраст Бомбаст фон Гогенхайм. Так меня батюшка при рождении назвал. Но это длинно слишком. Я всем говорю, чтобы меня звали просто Парацельсом.
– Парацельсом? Да ты, я вижу, Авла Корнелия почитаешь?
– Считаю его своим учителем, хоть и погиб сей маг задолго до моего рождения. Он ведь тоже был из наших.
Во время их беседы волхвы разбрелись по новоградским улицам и как-то незаметно исчезли. Те, кто был из полуденных стран, подоставали из дорожных сумок ковры-самолёты и улетели домой: любят почему-то на их родине путешествовать на коврах. Известный московский колдун Кудеяр Арбатский натянул на ноги сапоги-скороходы, смазал каблуки салом и задал такого стрекача, что в несколько секунд исчез за горизонтом, обогнав все ковры-самолёты. Последними его словами, которые слышали оставшиеся, были: «И вольно ж этим басурманам на половичках летать! Никаких понятиев!» Правда, сами полуденные маги утверждали, что в скороходах они бегать не могут – там надо пятки поросячьим салом мазать, а это у них не принято: сало принимают за скверну. Немецкие колдуны укатили на машине, которую приводили в движение сами, крутя педали. Чёрные волхвы с костями в волосах не стали изгаляться и просто хлопнули копьём о землю и исчезли. Наверное, тут же оказались в своих краях. В общем, исчезли все.
Исчез даже верный Пшепшепшетский – пошёл приводить в порядок подопечный дом, который пришёл в изрядный упадок во время нашествия сиртя. Простомир шёл по улице вдвоём с немецким волхвом. Колдовство оцепенения ещё действовало, и жители города стояли в тех же причудливых позах, что и два часа
Усталый Простомир шёл куда глаза глядят и сам не заметил, как оказался у дома Докуки. «Значит, пора Васю домой отправлять, – подумал он, – не зря же меня сюда привели». Парацельс молча кивнул, как будто думая о чём-то своём, и достал из широкого рукава чудную прозрачную плошку с длинным гнутым горлом, с которой прибыл на собрание:
– Прежде чем переступать порог усадьбы, почтенный Простомир, взгляните на это чудо.
Простомир посмотрел на реторту, не видя в ней ничего необычного.
– Здесь находится спиритус вини – дух вина. Я получил его только что. В сущности, приглашением на собрание вы отвлекли меня от опыта. Но я уверен, что он удался. Не кажется ли вам, что пора прервать стошестидесятисемилетнее воздержание в употреблении горячительного? Вы порядком устали за последнее время, а алкоголь, как я назвал новый напиток, в небольших количествах прекрасно снимает усталость и способствует восстановлению душевных и физических сил. Здесь главное – не переборщить с дозой.
Простомир задумался. В самом деле – почему бы и нет? Всё завершено, мы победили, хотя и страшной ценой. Осталось только отправить Васю домой. Но это просто, любой начинающий волхв справится, не говоря уж о нём – стародавнем и сильномогучем волшебнике! Он протянул немцу руку:
– Давай!
Тот протянул ему реторту, суетливо выхватив из рукава солёный огурец.
– Соображаешь! – похвалил Простомир и взял закуску.
Одним лихим взмахом он опрокинул содержимое вместительной реторты в рот и тут же захрустел огурцом… Немец, разинув рот, уставился на произошедшее действо.
– Мастер, мастер, что вы сделали! Четверть, только четверть надо было. Ах, зачем я так неосмотрительно предложил вам полную чашу!
– Да нормально всё, – сказал слегка порозовевший Простомир. – А что, уже кончилось?
Парацельс горестно кивнул головой.
– Ну, нет так нет. Ладно, пошли Васятку домой отправлять.
Они зашли в Докукину усадьбу, прошли через двор, усеянный телами новоградцев. Тела сиртя исчезли, их сейчас готовили к погребению в нижнем мире.
Подходя к двери, ведущей внутрь терема, Простомир дунул – и все запоры попадали. Они беспрепятственно прошли в помещение. Отыскав Васю и Кирю, волхв щёлкнул каждого по носу, и те пришли в себя. Время для них снова текло как обычно. А Парацельс незаметно, так же, как раньше другие волхвы, исчез. Наверное, пошёл снова спиритус вини добывать. Или философский камень. Или искать тайну китайского фарфора – что там у них в Европе сейчас самое насущное?
Очнувшиеся недоумённо оглядывались по сторонам, не понимая, что случилось и куда подевались жестокие сиртя.
– Всё хорошо, мы победили, – сказал Простомир, – Филипп бежал за море, прихватив с собой только один бочонок золота. Остальное его богатство пусть отойдёт Господину Великому Новограду.
– Значит, это он тех маломерок сюда привёл? – спросил Вася.
– Не он, но по его воле и по его приказу. Тот, кто привёл, наказан по заслугам.
– Тот шаман, что меня в плен брал?
– Да. Он теперь не шаман, а простой смертный. И имя у него теперь другое, позорное. Но вам его знать без надобности, вы с ним уже никогда не встретитесь.