Пиар
Шрифт:
– Нужна программа? – удивленно спросила я. – Я думала, там импровизация.
– Но заготовки-то нужно иметь, - возразила Алла.
– А…
– Мы поработаем, - успокоил меня Юра, - я думал, мы отработаем еще и несколько поддержек. У нас нет сложных элементов с твоей стороны…
Я почувствовала вину. Я явно была слабо подготовлена.
– Вот и отрабатывайте их, а я и сама потанцую.
– Хорошо, - легко согласился Юра.
Все последующее время Алла отрабатывала движения у зеркала, а Юра учил меня доверять ему и не бояться. После нескольких повторов, резкий взлет вверх уже не казался мне таким страшным,
– Оля, время!
Я, тяжело дыша, стояла, уперев руки в бока. Это было куда труднее, чем я ожидала. Пресс и ноги от того, что придумал Юра, уже начинали ныть.
– Вам пора? – Юра выглядел разочарованным.
– Да и в темпе! – Алла подлетела и схватила меня за руку, утаскивая за собой в раздевалку.
Мы быстро переоделись, времени и вправду было впритык. Мне, что неудивительно, совершенно не хотелось опаздывать сегодня и вновь становиться мишенью для тренировки остроумия.
Алла быстро направилась к выходу, выскочив в зал, я вспомнила, как в прошлый раз умчалась так же, не попрощавшись с Юрой. Сегодня я не оставила его просто так. Быстро подлетев, я поцеловала его.
– Прости, не можем опоздать. Занятие у Глеба.
Лицо парня изменилось.
– Ночью?
– Так сложилось. Пока.
Я снова быстро поцеловала его и отправилась догонять Аллу. На улице стало еще холоднее, и что-то подсказывало мне, что намечается дождь. Я застегнула куртку по дороге к остановке. На наше счастье не было никаких пробок и аварий на дороге. Мы прибыли вовремя, что само по себе было победой, входя в кабинет с уже пятью ребятами внутри.
Глеб сидел за столом и при нашем появлении вскинул голову, оглядывая вновь прибывших. Ни один мускул на его лице не дрогнул при виде меня.
– Надо же… вовремя, - не преминул заметить он.
Я скинула рюкзак на свободный стул у двери.
– Что нужно делать? – непринужденно поинтересовалась Алла.
– Это вы мне должны рассказывать, - отрезал Глеб Сергеевич. Да, мужчина явно был не в духе.
– И можно начинать? – спросила я, смотря на него.
– У вас есть предложения? – его брови взметнулись вверх.
– Есть, - отрезала я.
Подойдя к магнитной доске, я сместила все в сторону, открывая место и беря маркер. Быстрыми движениями я начала рисовать.
За моей спиной послышалось движение, и я поняла, что мужчина вышел из-за стола и приблизился. Не оборачиваясь, я завершила набросок.
– И что это?
Я резко развернулась, бросив на преподавателя решительный взгляд.
– Я, конечно, не художник, картинку надо доработать. Это будет граффити. Помните, как в «Шаг вперед», каждый перед батлом заявлял о себе, и рисовали граффити? Мы тоже заявим, выберем точки и разместим граффити с надписью о батле.
– Клубу это повредит! – оказывается, пришла Оксана. – Если указать название, то с него стребуют штраф.
– Не стребуют, если такое же граффити нарисуем на клубе. Они вроде и жертвы, а вроде это и отметка места, где пройдет соревнование. По цепочки люди расскажут, что видели такое граффити на одном из клубов, где будет батл, и все пойдут туда.
– Бред, – фыркнула Оксана.
– Мне нравится, - мужчина отобрал у меня фломастер и тоже встал у доски, стер мою подпись под людскими силуэтами и сделал свою.
«Победит сильнейший. 7. 11. 2011»
–
Он достал чистую бумагу, и все без особенного энтузиазма стали искать поверхность, на которой можно было бы сделать набросок. Большинство направились к подоконникам. Я прислонила лист к стене, делая карандашом надпись, людские силуэты я рисовала ужасно, а вот граффити сделать могла вполне приличное.
– А кто будет разрисовывать стены? – послышался голос от двери, где примостился один из однокурсников.
– А вот сейчас выявим художников, они и будут.
Повисла тишина, прерываемая чертыханиями или старательным сопением. Не удержавшись, я хихикнула, вспомнив, как в детском садике или в младшей школе на рисовании было то же самое.
– А как же люди? – я испуганно подпрыгнула от голоса, появившегося из ниоткуда. Как он так тихо подобрался?
– Силуэты лучше, чем на доске все равно не получатся, - отмахнулась я.
– Мне нравится надпись, - сказал мужчина и отошел.
Через час результаты были не так уж и поразительны. Надпись, еще куда ни шло, но люди у всех выходили коряво. Я видела, как Глеб недоволен результатом.
Я села на подоконник, выглядывая в окно. На площадке перед университетом маячила фигура, я пригляделась, но темнота поглощала любые черты. Силуэт достал телефон, секунда и в нашей комнате послышалась трель.
Алла вытянула свой телефон и прочитала sms.
– Простите, но мне уже пора, - девушка подхватила вещи и, кинув всем «пока», убежала. Куда? Неужели я поеду домой одна? Я выглянула в окно и вскоре увидела, как из универа выбегает девушка, кидаясь к силуэту.
– Что ж… - Глеб собрал все листы в аккуратную стопку, - идите, уже поздно. Жду новых идей.
Народ начал собираться. Я натянула куртку и, подхватив рюкзак, вышла из кабинета.
На улице почувствовала, как на мою щеку упала капля, затем еще одна. Все-таки попала под дождь,… Я заметила развязавшийся шнурок и вновь забежала на крыльцо под крышу, завязывая его. Распрямившись, я с сожалением посмотрела на испортившуюся погоду. Однокурсники уже разбежались, их силуэты удалялись в разные стороны. Вздохнув, я натянула куртку на голову и побежала в сторону остановки. Как назло мимо пронеслась машина, не приметнув окатить меня из лужи, я чертыхнулась, останавливаясь на минуту, смотря ей в след и жалея, что не могу догнать и пнуть. Появился свет, и я поспешно отскочила, чтобы новый вредитель не повторил этот трюк с тем же успехом. Знакомая машина остановилась и дверца открылась.
– Садись, - послышался голос, наклонившись и заглянув внутрь, я увидела Глеба.
– Спасибо, не надо, - отрезала я, и, выпрямившись, вновь пошла к остановке. Тихо зашуршали шины, и машина поехала рядом.
Я дошла до маленького дворового перекрестка. Секунда, и машина, ускорившись, завернула, останавливаясь прямо передо мной. Дверь снова открылась. Он сдастся? Я сделала шаг вправо, и машина сдвинулась туда же, недовольная я пошла влево, но мне опять преградили дорогу. Нахмурившись, я простояла секунд тридцать под дождем, а потом, плюнув на все, открыла дверцу.