Пигалица
Шрифт:
Уже лучше. Заботится о здоровье будущего родственничка.
– Брошу когда-нибудь, - наполняю легкие никотином, чувствуя, как спадает напряжение, - не кипятись, Мот.
– Не кипятиться?.. Спокойно смотреть, как ты мою сестренку пользуешь и молчать?
– Почему пользую? Пользуют шлюх, а у меня серьезно к ней все.
– У тебя? Серьезно? Тебе самому-то не смешно?
В точку, сука… Я и серьезные отношения – такого еще не было. Телки были, отношений с ними – нет. Элька не
– Я сколько раз предупреждал, чтобы в ту сторону не смотрел даже! А?! Ты какого хрена на нее полез, урод?!
– Притормози, Мот, - затягиваюсь еще одной дозой никотина и пытаюсь подавить ярость. Не люблю, когда со мной так разговаривают, - в чем проблема, я не пойму? Мы с ней оба давно не дети, нас друг к другу тянет… может, позволишь нам самим решать?..
– Проблема в том, Ден, что у тебя на нее просто стоит, а у нее все гораздо серьезнее. И ты, брат, об этом знаешь. Знаешь, сука, и пользуешься, - шипит Матвей, раздувая ноздри.
– Может, не просто стоит?.. – проговариваю задумчиво и фокусирую взгляд на кончике тлеющей сигареты.
Говорить с ним об этом не хочется. Не потому что неприятно, а потому что я и сам пока объяснить этого не могу. Но точно не просто стоит. И про чувства ее знаю. Шутка ли, до 22 себя хранила. Для меня. Приму как ценный дар.
– Ты не потянешь ее, - качает Мот головой, - она тебя в рогалик свернет своими за@бами. Залюбит до смерти. Ты же знаешь, какая она.
– Разберемся, не маленькая уже.
– Ей мальчик нужен, послушный, чтоб в рот ей смотрел и на руках носил. Каблук… сможешь каблуком ее быть?
– Разберемся, - повторяю упрямо.
– Не вывезешь, - обреченно проговаривает он, - устанешь и выкинешь, как котенка. А я тебя за это убью, Ден.
– Ладно.
– Клянусь, сука, не дай Бог, обидишь – урою.
– Это благословение?
– Хрен тебе моржовый, а не благословение. Я тебя предупредил, - оттолкнувшись от стены, выходит из лоджии.
Я же, докурив, тушу бычок и иду следом.
Ничего, оттает. Нормально все будет. Придется напрячься, но я вывезу.
Малая уже почти все собрала. Вещей не много, не успела еще после переезда здесь шмотками обрасти.
– Готова?
– Угу, - нервно жует губу и украдкой поглядывает на хмурого брата, - Ден, ты иди, а я тебя догоню…
– Точно?
– Ну, конечно, глупый! – стреляет глазками, но тут же осекается, когда замечает недобрый взгляд Мота.
– Не задерживайся, - сжимаю ее подбородок и демонстративно целую в губы.
Пусть братишка привыкает.
Забираю ее розовый чемодан, тот самый, с которым я ее в Аэропорту встречал, и выхожу из дома. Пока плетусь через двор, решаю
– Я уже все знаю! – выпаливает та в трубку.
– Ну, о’кей. Извини, если что не так.
– Ты же говорил, она тебе как сестра.
– Не говорил, - усмехаюсь я, - ты сама так решила.
Вообще, я ненавижу все эти разборки и женские обидки, поэтому от телок своих обычно сваливаю по–английски. Но с Алиской надо было поговорить. Хотя бы потому, что она с Элькой знакома. Не хочу, чтобы с ней отношения выяснять начала.
– Я думала, у нас все серьезно, - шмыгает носом, и я невольно морщусь.
Только не слезы. На них у меня тоже аллергия.
– Ничего серьезного у нас не было, Алиса. Не выдумывай. Вытирай слезы и больше мне не звони. И Эльке тоже.
– Какой же ты придурок, Тюменцев, - всхлипывает она.
– Я знаю. Пока.
Отключаюсь и удаляю ее номер из списка контактов. Историческое событие. Никогда и ни при каких обстоятельствах так не делал. Оставлял номера всех бывших на всякий случай.
Глава 20.
Просыпаюсь от ощущения, что тянет низ живота и сводит бедра. Сердце стучит как бешеное, а по телу разливается жар.
Распахнув глаза, утыкаюсь лицом в подушку. По мне бесстыдно шарят мужские руки. Пройдясь вдоль позвоночника, очерчивают голые ягодицы и дергают назад за бедра.
– Просыпайся, - шепчет в ухо, прикусывая плечо.
– Ты ненасытное животное, Тюменцев. Сколько можно?
– Пока я сам не поверю в то, что могу тебя трахать, сколько, как и когда хочу.
Я безмолвно ору. От счастья. От осознания, что все это теперь моя реальность. От того, что мечты, в которые я и сама уже перестала верить, воплотились в жизнь.
Ааааа… Я с Деном!!!
Чувствую, как одна его рука ныряет сзади в развилку между ног, нагло раздвигает их в стороны и накрывает мою киску.
– Давала кому-нибудь ее трогать? – шипит со злостью, а я сильно закусываю губы.
– Давала…
Ладонь на моей промежности больно сжимается, но даже эта боль не глушит нарастающее томление.
– Забудь! – раздвигает пальцами складки, щиплет их.
– Ай! Ден!
– Кому давала? Зверю?
– Гинекологу, дурень! – уворачиваюсь от него и тянусь рукой назад, чтобы дать сдачи.
Но руку мою тут же перехватывают и заводят за спину, полностью меня обездвиживая.
Гад доминантный!
Поднимает мои бедра, ставя меня на колени, и вдавливает лицом в подушку.
Замираю. Страха нет. Я ему доверяю полностью. А от предвкушения пенится кровь.
– Не дергайся, - велит мой мужчина, когда я пытаюсь повернуть голову, чтобы посмотреть назад.