Пикантное пари

Ли Джейд

Но вместо этого он услышал ее голос:

– Если вы не объясняете это ему, майор, возможно, тогда вы объясните мне.

Он резко развернулся, и от вида Софии, стоящей рядом с его денщиком, по его телу пробежала волна дрожи. Он никогда не думал, что ее мягкий голос может его напугать. Звук ее шагов отпечатался в его сознании, он слышал их во сне и ждал днем.

И все же она застала его врасплох, появившись тогда, когда он меньше всего был готов с кем-либо говорить, и особенно с ней.

– София, – прошептал он сдавленно.

У

него перехватило дыхание при взгляде на ее невозмутим лицо, обрамленное золотистыми волосами, хотя ее локоны теперь были коротко острижены. Стоявший рядом с ней Керби церемонно ему поклонился и удалился из комнаты, но Энтони этого почти не заметил. Его ангел был перед ним, требуя ответа, который он затруднился бы сейчас дать.

– Ваш слуга говорил правду? Вы сделали мне предложен потому, что я навещала вас в госпитале?

Он смущенно замялся, радуясь тому, что она не слышала их разговора о злополучном пари.

– Я предлагаю вам покровительство, которое вам обеспечат мое имя и я лично, – сказал он сухо. – Причины не имею значения.

Однако она по-прежнему была непреклонна.

– Я уже отвергла ваше безусловно щедрое предложение майор…

В госпитале вы его приняли.

– Я уже передумала и отвергла ваше безусловно щедро предложение, – поправилась она. – Если вы хотите, чтобы я изменила свое мнение, вам придется огласить причины. Почему вам так нужно, чтобы я вышла за вас?

Расправив плечи, он поднял подбородок. Все его тело сковало такое напряжение, словно он стоял под дулами готовых его расстрелять карателей. Почему же ему это так тяжело дается?

– Я обязан вам своей жизнью, леди София. Только благодаря вам моя лихорадка отступила. Врачи говорят, что это было чудо. Я знаю, что это были вы.

– Ваше редкостно крепкое телосложение и выдающееся упрямство были причинами вашего выздоровления. А я лишь немного вас поощрила.

Он кивнул, и от этого движения его мышцы натянулись, подобно струнам.

– Вы были ангелом милосердия…

– И воплощением добродетели, – сухо добавила она. Так постройте мне склеп и возлагайте у него цветы. Нет нужды так мучить себя, начищая столовое серебро моей тети.

Он не шелохнулся, его тело оставалось совершенно неподвижным, но глубоко внутри у него родилось и набирало силу чувство, которое в нем пробуждала лишь она. Никто другой не мог сделать так, чтобы на душе у него стало светло. Радость нечасто посещала его, но когда София бывала рядом, играя, споря с ним, он ощущал внутри себя ее присутствие. Эта девушка была источником радости, и он лишь укреплялся в своем намерении сделать ее частью своей жизни.

– Давайте выйдем из комнаты дворецкого, майор, – стала уговаривать его София. – Мы можем расположиться в гостиной.

Он ощутил на своей руке животворное тепло ее ладони, повлекшей его за собой. Больше всего на свете ему бы хотелось поддаться ей. Но он знал, что это станет первым шагом к его изгнанию

из ее жизни. Она выведет его из каморки дворецкого в гостиную, и он не успеет оглянуться, как она выдворит его за дверь – возвращаться в Лондон. В одиночестве.

Поэтому он проявил твердость.

– Я ваш дворецкий, – возразил он сухо. – Мне не пристало сидеть рядом с вами.

– Ах, майор, ну прекратите, – резко сказала она. – Вы же не можете и вправду думать, что я прониклась к вам нежностью в госпитале. Там вы были одним из сотен, с которыми я проводила время. То, что вы чувствуете ко мне, всего лишь благодарность, ее я принимаю. И поверьте, наши беседы доставляли мне огромное удовольствие, но едва ли это может послужить причиной для замужества.

Каждое ее слово ранило его, подобно ножу. Это обескураживало его, лишало всех сил. Но он, в конце концов, был гусарским майором, поэтому, подняв на нее взгляд, он стал изучать выражение ее лица так внимательно, как не рассматривал ни один план битвы ранее. Он знал каждую ее черточку, каждое движение ее глаз и их значение.

Если бы она солгала, он знал бы об этом.

– Я для вас был всего лишь одним из множества пациентов? – спросил он напрямик, принуждая ее отвечать ему. – Од ним из множества раненых солдат?

Она моргнула, но глаз не отвела.

– Да.

– И вы даже на секунду не вспоминали обо мне, отойдя от моей койки?

Ее лицо стало непреклонным, но более важным было то, что она почти перестала дышать.

– Да, – подтвердила она.

Она, несомненно, лгала. Он облегченно вздохнул и наконец расслабился. Его губы тронула легкая улыбка.

Ошеломленная, она стояла и смотрела на него.

– Майор?

– Я ждал ваших посещений, – спокойно заговорил он. – Каждый день я считал секунды до вашего прихода. И пока я ждал, я вспоминал. Я представлял себе каждое ваше слово, каждое движение.

Она замотала головой, явно обеспокоенная той небрежностью, с которой он говорил о своей навязчивой идее.

– Вы были тем единственным, что давало мне силы не сойти с ума, когда уже ничего другого не оставалось.

– Но…

– И знаете, что я узнал о вас из этого всего?

Откинув голову назад, он любовался тем, как солнечный луч играет рыжими отблесками в ее локонах. «У моего ангела огонь внутри», – подумал он и одобрительно улыбнулся, хотя она и взирала на него, как на безумца.

– Вы – женщина в движении. Когда вы смеетесь, говорите или улыбаетесь, все ваше тело приходит в движение. Ваши руки, волосы, даже в глазах загораются искорки. Вы словно танцуете, где бы при этом ни находились.

Она потрясенно округлила глаза, от нее исходило раздражение и недовольство.

– Наоборот, майор, – вымолвила она наконец. – Я – Снежная Королева. Так меня, по крайней мере, прозвали. Я холодная женщина, которая превращала в лед все вокруг себя на протяжении пяти сезонов в Лондоне.