Пикантные подробности

Серова Марина Сергеевна

Снова остановив машину чуть дальше, чем нужно, я попрощалась с Володькой.

— Это дело у тебя закончилось, но ты не забывай, звони! — Володька неохотно со мной прощался, и чувствовалось, что он еще что-то хочет сказать, но почему-то не решается.

— Обязательно! — пообещала я. — Я же твоя должница как-никак! Кстати! — хлопнула я себя по лбу, уже открыв дверь и поставив ногу на асфальт. — Ты не сказал мне, как называется головная контора у «Эстока», — я добрыми своими глазами посмотрела на Володьку, а он почему-то вздохнул.

— А я-то радовался,

что ты не задаешь этого вопроса, — он махнул рукой. — Танька! В этом болоте ловли нет, тебе не понятно?

— Да что же ты так волнуешься?! Не хочешь, не говори! — Я миролюбиво похлопала его по плечу. — Я спрошу у кого-нибудь другого.

Я вышла из машины, нагнулась и улыбнулась ему:

— Спасибо и пока, — после чего хлопнула дверцей.

— Танька! — Володька опустил правое стекло. — Это «Топ-ойл»! Говорю тебе, что туда лучше не суйся.

— Ну тогда уж и фамилию скажи моего гостя, чего скрывать-то?

Володька посопел, посмотрел на меня, ох как невлюбленно, и, скривясь, ответил:

— По твоим описаниям, похож на Григорьева Алексея Ивановича, заместителя директора. Таня, — голос его стал даже жалобным, — не суйся ты, это ж такие бабки! И связи не хилые! Ты не потянешь, еще и головку… не дай бог!

С места сорвавшись чуть ли не на сотню, Володька уехал, бросив меня одну. Редиска!

Я неторопливой походкой направилась к знакомому дому. Старалась идти спокойно, как обычный прохожий, но легкое напоминание утреннего мандража еще оставалось: незаметно оглядывалась, хотя и понимала, что зря.

Зеленого «жигуленка» с битой мордой уже не было. На стене дома хорошо виднелись следы от его крепкого поцелуя в виде вмятин и частиц краски, но через месяц уже даже местные бабки забудут, кто куда воткнулся. Это перейдет в область легенд. Я скользнула взглядом по тополю и вошла в подъезд.

Лена на мой звонок открыла почти сразу — ждала.

— Я все видела, Татьяна! — воскликнула она после взаимных приветствий.

— Вы про дела ковбойские? — спросила я, проходя на кухню.

— Это было ужасно! — Лена была готова долго пересказывать свои впечатления от увиденного побоища, но мне-то это было неинтересно — я и сама все видела. А вот Лена переживала сильно, как и ожидалось. В глазах ее был один только испуг.

После первой чашки чая, когда я рассказала про пистолет и подстреленного Лукашенко, подошло время некоторых уточнений.

— Может быть, это дело уже и прошлое, но я хотела бы спросить кое-что… — начала я.

— Да ради бога! — Лена отложила сигарету в пепельницу и встала, чтобы налить еще по чашечке чая.

— Ты, Лена, ведь не рассказала следователю, что вы с Ириной подрабатывали в «Царских забавах», верно?

— Конечно! — Она подошла с чайником к столу. — Мы же обе учились, зачем нам такая реклама? Я, знаете ли, не верю в порядочность. А потрепаться про кого-нибудь, это же такое удовольствие! — Лена наполнила чашки. Опять «Ахмад-чай». Роскошная вещь.

— Да, вы правы. Земля — круглая, мир — тесен, а Тарасов — большая деревня.

— Именно! Вы знаете,

чего я опасаюсь? Что поеду на вызов, а там будет кто-нибудь с нашего курса. Честно! Ни о чем другом больше с таким ужасом не думаю, как об этом!

— Я вас понимаю. Но с такими мыслями нужно бросать эту работу.

— Ага! И переходить на воздушную диету! Здесь, к сожалению, ни кокосы, ни «Баунти» сами в руки не падают. Сдохнешь с голоду, Таня!

Я выдержала паузу, отпивая чай. Она права. Я права. Все правы. К черту!

— Меня интересует вот что, Лена, — начала я, — если исходить из основной версии, Лукашенко сначала убил Мишеля, затем через несколько дней Ирину. Если он даже маньяк, все равно такое совпадение вряд ли случайно. Убиты два связанных между собой человека. Значит, если это не случайность, где-то прячется необходимость для таких действий. Верно?

— А то! — согласилась Лена.

— В тот день, когда Ирину убили, примерно в десять вечера, а может, и позже, я не посмотрела на часы, не придала этому значения, она мне позвонила.

— Вы говорили, да.

— Говорила, — подтвердила я, — и Ирина просила меня прекратить расследование, сказала, что все… забыла точно, но смысл такой, что все стало ясно-понятно. «Не надо расследования» — было ее последней фразой. Про Мишеля она узнать ничего не могла — его труп обнаружили позже. Я делаю предположение, что ее заставили мне позвонить и сказать эти слова. У кого из ее знакомых есть сотовый телефон?

— Из знакомых? — Лена ненадолго задумалась, а потом усмехнулась. — Если считать клиентов своими знакомыми, то у каждого третьего. У нормальных знакомых — ни у кого нет.

— А мне она звонила по сотовому телефону.

— Странно, — сказала Лена.

— Это не странность. Это косвенное доказательство того, что на нее было оказано давление. Хотя это и недоказуемо. Однако два совпадения мы уже имеем. Первое — убиты два связанных между собой человека. Второе — просьба Ирины прекратить расследование. Есть и третье. На того парня, которого я ранила, вешается все. Очень складно. Очень красиво.

— Что-то не так, Татьяна?

— Все не так. Если есть два совпадения, то это никакие уже не совпадения, а мы имеем три. Время я не засекла, когда позвонила Ирина. Тут моя оплошность, лоханулась Таня. Кстати, я была у вашего Гены! — словно вспомнив, воскликнула я и взглянула на Лену.

Она покраснела и достала сигарету.

— И что он? — спросила Лена.

— С перепоя оказался.

— Это с ним частенько бывает.

— Пока я знаю только одного человека, который последним видел Ирину. Это ваш Гена.

— При чем здесь Гена? — удивилась Лена.

— Что значит при чем? — тут я действительно не поняла ее. — Он мне сказал следующее. Ирина поехала на вызов в какую-то баню и была там до восьми часов вечера. Потом из-за отсутствия работы он довез ее до троллейбуса, высадил, и все. Было примерно половина девятого вечера. Как ни крути, а Гена может быть знаком с Лукашенко. Только Гена знал, что она поедет домой так рано.