Пикник на обочине. Пророк Зоны
Шрифт:
Аким помолчал немного, вертя перед собой кружку с пивом. И сказал:
– Видишь ли, Кот. Пока что я ничего не могу сказать тебе. Ты просто поверь: это действительно нужно. И не только мне одному.
– Ну что ж, – Кот театрально развел руками, – тогда я ничем тебе не могу помочь. Я не готов играть втемную.
Он откинулся на спинку стула с некоторым даже облегчением. Словно все решилось само собой, и теперь нельзя упрекнуть себя в трусости или намеренном предательстве старого знакомого. Но, встретив взгляд медиума, ощутил, что переигрывает.
– Тогда я пошел, – сказал он. – Извини, что побеспокоил.
– Постой! – Кот вскинул руку. – И что ты собираешься делать?
– Пойду один, – просто сказал Аким. – Мне надо в Зону.
Неловко пробившись между столиками, он направился к выходу. Кот проводил его взглядом, уставился в кружку. Настроение было подпорчено. Вот надо же, только нервы заживать стали, жизнь вроде как налаживается – и тут это пугало! Нет, здесь пивом не обойдешься…
Позвал официантку, отвесил пару скабрезных комплиментов, поболтал о всяких глупостях, заказал пятьдесят крепкого. Не успел закурить, как по ту сторону стола возникла новая фигура, и не менее неожиданная.
Майор Разуваев, собственной персоной. На этот раз в штатском.
– Ба, майор, какими судьбами? – обрадовался Кот. Он был уже порядком навеселе. – Прям день приемов у меня!
– А что, был еще кто-то? – Разуваев принялся в своей манере сверлить собеседника взглядом. Но этим сейчас не возьмешь, пускай у себя в кабинете сверлит, а это заведение для отдыха предназначено.
– Расслабьтесь , майор, – оскалился Кот. – Принимаю исключительно горячительное. Кстати, как знал, пиво для вас специально. Угощайтесь!
Службиста не пришлось уговаривать. Он хлебнул из Акимовой, так и не тронутой, кружки и сказал:
– Опять на тебя материал пришел, Котляров. Вещички в тюрьму уже собираешь?
Ну что ты будешь делать! Майор просто неисправим. Ничего не оставалось, кроме как сказать со всей искренностью:
– И опять ошибка! Ничего противозаконного я не делал!
– А незадекларированные доходы от незаконных азартных игр? – жестко спросил Разуваев.
Кот прикусил язык. Панический голос внутри заскулил: «Неужели он действительно что-то пронюхал? Теперь же из Института попрут!» Но тут же другой, рассудительный и практичный, голос заявил: «Хрена с два он что-то докажет!»
– Нет у меня никаких левых доходов, – улыбаясь, сказал Кот. – Болтовня это, злые языки.
– Ну нет так нет, – с каменным спокойствием продолжил Разуваев. – Перейдем к сути. Слушай, Котляров, помнишь, в прошлом году в Институте появился странный такой юноша? Босиком ходил, всякие вещи предсказывал…
Этот вопрос здорово поднял Коту настроение. Но нельзя службе безопасности так просто все карты выкладывать.
– Что-то не припоминаю. Столько всего было… А что такое? – невинно поинтересовался он, наблюдая, как Разуваев потягивает Акимово пивко. Ей-богу, рассказать кому – не поверят.
– Да ничего… – сказал Разуваев. Задумчиво уставился в сторону барной стойки. Там пара каких-то пижонов клеила девицу в красном. Майор снова повернулся
– Он что, натворил что-то? – с напускным равнодушием спросил Кот.
– Ты меня понял? – Голос майора стал жестким. – Немедленно сообщи мне! Это важно. Спасибо за пиво.
Разуваев ушел, оставив лаборанта в недоумении.
Что за дела? Почему Акимом снова заинтересовалась служба безопасности? Натворил чего? Или это как-то связано с его стремлением в Зону? Не зря ведь с этим парнем ученые возились столько. Лавров вон на его пророчествах карьеру сделал, на нобелевку претендует. С другой стороны, какое ему, Коту, дело до всего этого? Никакой видимой выгоды.
Не надо себе врать. Не может он отсиживаться в стороне. Не может!
Он грохнул по столу кулаком. С соседнего столика скосились в его сторону. Кот ощутил, как напряглось тело, как делся куда-то хмель, как забилось сердце. Это было знакомое беспокойное чувство, бороться с которым он был не в силах. Такое сидит в каждом, кто хоть раз ходил по краю, кто привык принимать решения, для кого нет вопросов, не имеющих ответов. Жажда действия.
Этим вечером он сорвался. Кот сам не помнил, как оказался в клубе. Парфюмер держал свой притон на окраине, в подвале склада стройматериалов. Люди здесь были самые разные – от криминальных авторитетов до сотрудников Института, привыкших щекотать себе мозги и нервы. Зубов тоже был здесь, и Кот оказался за одним с ним игровым столом. По какой-то необъяснимой причине сталкер подозревал, что этот тип видит его насквозь. И сейчас тот ехидно пялился на него, будто зная, что сегодня сталкеру не видать фарту.
Кот сам понимал, что играть не стоит. Как говорится, против прухи мастерство бессильно. Святые слова. Когда остальные игроки сбросили карты, они с Зубовым остались вдвоем. Игра достигла пика, и на столе последовательно разлеглись «флоп», «терн», «ривер». Осторожно, за уголки, приподняв свои карты, Кот подумал: неужели капризный фарт вернулся? Ведь теперь на руках у него был полновесный «флеш»!
Он двинул по сукну от себя половину всего, что имел. Зубов усмехнулся и ответил, прибавив еще сверху. Кот пристально вглядывался в глаза Зубова, но не мог понять, блефует ли тот. Взгляд за стеклами очков был непроницаем. Этот парень пытался спихнуть с пьедестала его шефа, нобелевского лауреата и ученого мировой величины. Неужто он так же хорош и в покере? Возможно. Но что он может противопоставить «флешу» с тузом-кикером?
– «Олл ин»! – сказал Кот. Это не было фигуральным выражением – он ставил всё, все свои сбережения. Глупо не идти ва-банк, когда ты уверен в победе.
– Отвечаю, – спокойно сказал Зубов.
– Открываем! – распорядился дилер.
Не отрывая взгляда от противника, Кот выложил своего туза и шестерку.
– Старший «флеш» на «пиках», – объявил дилер.
– Впечатляет, – согласился Зубов, открывая свои карты. – А теперь посмотрим, что у меня… Надо же, король и дама пик! К пиковым валету, десятке, девятке…