Пикник на обочине. Зона отстрела
Шрифт:
– Кто – они? – опешил Кот.
– Вот для того-то ты мне и нужен, – пристально разглядывая сталкера, сказал Кузнецов. – Чтобы узнать – кто они такие и что им на самом деле нужно. Рахманов с вашим братом-сталкером больше, чем с начальством, якшался, так что тебе и карты в руки.
Кот моргнул, перевел взгляд на амбалов по обе руки от Кузнецова. Никаких эмоций, одни лишь неподвижные глаза в прорезях.
Надо отдать должное старому знакомому. При отсутствии реальных фактов, он здорово ориентируется в ситуации. Чувствует, откуда ветер дует. И про заговор он почти что правильно
– Но почему именно я? – Кот пожал плечами. – Я же не вхож во все эти органы, учреждения, я не разбираюсь в политике, у меня нет там связей…
– Именно поэтому, – уверенно произнес Кузнецов. – Я не знаю, как это происходит, но почему-то убежден: ниточки тут тянутся со стороны Зоны.
– С чего вы это взяли? – Сталкер с интересом уставился на собеседника.
– Интуиция, – коротко ответил тот. – И если она меня не подводит – у тебя, сталкера, больше шансов накопать реальную информацию.
– А если я откажусь? – прямо спросил Кот.
– Не забывай, Котляров, ты мой должник. Я теперь не начальник местной полиции, но кое-какие рычаги имеются, – он легонько кивнул в сторону вооруженного бойца по правую руку. – Упечь тебя за решетку – это пара пустяков. Кроме того, у меня пропадет всякий интерес защищать твою девушку.
– А какой мне смысл с вами связываться, если ваша карта все равно бита? – осклабился Кот. Он с детства не выносил шантажа. – Вот свяжусь я с вами, а потом окажется, что это не они негодяи, а именно вы. Они-то все на своих законных местах сидят, а вы тайком на черных фургонах подкатываете. С чего мне вам верить? Может, мне проще пойти к этому Рахманову и рассказать о нашей встрече, о том, что это вы, отстраненный и сосланный, плетете заговоры против законной власти? Думаю, мне за это еще и бонус какой перепадет. Как вам такой расклад, а?
Кузнецов впился в него жестким взглядом. Что ни говори, специалист он классный. Умеет быть и эдаким мягко-врадчивым, и откровенно жестоким – «плохой – хороший полицейский» в одном лице. Но сейчас он вдруг как-то обмяк, усмехнулся невесело:
– Ну да, и такой вариант возможен. Может даже, он выглядит более привлекательно, чем контакт со своим старым «недоброжелателем». Но ты спроси себя сам, сталкер: этого ли ты хочешь от нашего города, области, страны? Я ведь чувствую, Рахманов на этой ступеньке не остановится. Ему уже местечко в министерстве готовят. И, может даже, это не предел. Происходит нечто такое, отчего не поздоровится не только мне. Придет время – всем мало не покажется, ты сам очнешься и поймешь, что я был прав. Да только поздно будет пить «боржом». Вот так-то.
На это было сложно что-то возразить. Вообще-то, Кот не любил все эти пафосные рассуждения. Политика его не интересовала. Куда ближе было состояние собственного кармана, спокойствие и легкая жизнь без особых обязательств. Это вроде и предлагал ему Брахман – помимо абстрактных разговоров о судьбах мира.
Но сейчас что-то
Ведь не Кузнецов в его присутствии приносил человеческие жертвы. Что ни говори, а никакие благие цели не могут быть достигнуты такой ценой.
– Так на чьей ты стороне, сталкер? – негромко спросил Кузнецов.
– Я на своей стороне, – ответил Кот. – Но я готов вам помочь. На определенных условиях, конечно.
– Дожили, – усмехнулся Кузнецов. – Сталкер ставит условия полиции.
– Долг платежом красен, – отозвался Кот. – Я ж не вспоминаю, как вы меня подставили со «Спартой». Я уцелел чудом.
– Я здесь ни при чем! – Кузнецов протестующе вскинул руки. – Как раз в это время в отделе начались все эти закулисные игры, и я потерял контроль над ситуацией…
– Так вот, мои условия: я хочу, чтобы все обвинения в мой адрес были сняты. Чтобы все забыли, что я где-то, когда-то попался с хабаром.
– Не вопрос.
– Далее, я хочу, чтобы вся местная шпана знала, что Кот никого не подставлял, а что его самого подставили. То есть чтобы моя репутация пришла в норму.
– Сделаю все, что смогу.
– И наконец, я хочу гарантий безопасности для моей девушки.
– Считай, что я и есть гарантия.
– Ну тогда у меня все, – он замолчал, прикидывая, не продешевил ли. Денег у него потребовать, что ли? Нет, это уже излишняя борзость, пожалуй.
– Значит, договорились, – сказал Кузнецов. – С тебя информация на Рахманова и всю его шайку. Кто он на самом деле, кто за ним стоит. И доказательства.
– Компромат?
– Это у вас, у гопоты, «компромат», а у полиции – доказательства. Я их всех под суд отдать хочу. А в суде нужны подтвержденные факты. Так что с тебя фото, видео и бумаги. Здесь то, что может понадобиться для сбора информации.
Кузнецов кивнул сидевшему рядом громиле в черном. Тот небрежно вытолкнул из-под сиденья увесистую на вид черную сумку. Кот с сомнением оглядел ее, подтянул к себе, дернул молнию. Увидев лежавшую сверху профессиональную видеокамеру с мощным объективом, хмыкнул:
– Я вам что, Тарантино, что ли? Нет, с этим барахлом я тусоваться не буду.
Он быстро распотрошил содержимое сумки. Здесь были камеры поменьше, были диктофоны, ручной сканер и куча совершенно непонятных предметов.
– Что это за дрянь? – Он поднес к глазам пластиковый шарик с торчащим из него проводком.
– «Жучок», – просто ответил Кузнецов.
– А это? – В руке сталкера появился странный предмет, больше всего напоминающий бластер из дурацкого фильма: пластиковая антенна, вроде радарной, на пистолетной рукоятке.
– Акустическое прослушивающее устройство.
– Вы что, с ума посходили? – бросив «устройство» обратно в сумку, мрачно поинтересовался Кот. – Я вам не шпион и не стукач, с такими хреновинами дела не имел и не собираюсь. Да и такой баул с собой таскать совершенно неинтересно.