Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]
Шрифт:
Когда Саймон вышел из ванной, Алистон по-прежнему стоял на лестнице. Пожелав ему спокойной ночи, Саймон вернулся в свою комнату, где уселся на кровать, и с кривой ухмылкой огляделся. Да, ему удалось пробраться внутрь, и об этом можно больше не беспокоиться. Теперь было ясно, почему его не заперли: каждый раз, когда дверь открывалась, это тут же становилось известным. Похоже, Грейнер испытывал непреодолимую слабость ко всякого рода электрическим штучкам, и нельзя было не признать, все они работали очень эффективно. Еще ему стало понятно, почему ему дали возможность отговориться: в следующий раз объяснить свое любопытство будет гораздо сложнее. С самого начала он играл втемную: не было никаких гарантий,
Когда наутро он открыл глаза, то никакого плана действий у него все еще не было. Дверь его комнаты открылась, и в ней появилась небритая физиономия Лобера.
— Пора вставать, — уведомил тот и исчез. Небо за окном совсем не походило на картинки рекламных проспектов, оно было сплошь покрыто тяжелыми свинцовыми тучами, грозившими неминуемым дождем. Но все же наступал новый день, и Саймон надеялся, что он пройдет удачно. После визита в ванную, где ему пришлось побриться чужой бритвой, он уже заканчивал одеваться, когда в комнате опять появился Лобер.
— Я проведу вас в столовую.
— У вас всегда такая погода? — поинтересовался Святой, пока они спускались по лестнице.
Лобер что-то невнятно пробормотал в ответ, и Саймон задумался о причинах его мрачного настроения: то ли тот страдал головной болью от удара рукояткой пистолета, то ли были иные причины…
Грейнер уже был в столовой. Он сидел за столиком с книгой, перед ним стоял кофейник. Робин оторвался от чтения, пожелал доброго утра и опять уткнулся в книгу. Ни Палермо, ни Алистона в комнате не было.
Поскольку никакого повода для беседы не было, Святой взял со стола газету и, просматривая заголовки, безуспешно пытался заморить червячка неизменными булочками с маслом, которые в испаноязычных странах считаются достаточной заправкой перед началом рабочего дня; это отчасти объясняет причину, по которой здесь с ней трудно справиться.
Пресса в Тенерифе по традиции отводила три-четыре колонки малопонятным разглагольствованиям испанских романтиков; события на театре военных действий в Европе могли претендовать на два-три абзаца в разделе «Сообщения из-за рубежа»; первая страница неизменно отводилась проблемам обороны Канарских островов, поскольку каждый добропорядочный канарец убежден, что остальные нации только и ждут возможности захватить их острова. Местные сенсации всегда печатались под стандартным заголовком «События прошлой ночи», там редко помещалось больше одного абзаца — с происшествиями такого сорта здесь было туго. Самыми потрясающими были известия о том, как парочка горожан затеяла драку в такой-то таверне, и как их вышвырнули оттуда. Но сегодня проблемы обороны Канарских островов и привлечения одураченных туристов были вытеснены со своих почетных мест.
Под заголовком «Вспышка насилия минувшей ночью» и «Беспрецедентный разгул гангстеризма в Тенерифе» сообщались жуткие подробности.
Оказывается, когда парейас гвардиас ди асальто прошлой ночью патрулировала окрестности Санта-Круз, ее внимание привлекли звуки выстрелов. Направившись к ближайшему телефону, чтобы поднять тревогу, они столкнулись с двумя зловещего вида незнакомцами, которые старались усадить в машину своего сообщника, бывшего в бессознательном состоянии. Все это показалось гвардиас подозрительным, и они приказали тем остановиться, на что преступники — а в этом уже не было сомнений — открыли огонь. Один из гвардейцев,
А в это время парейас гвардиас сивилес, Жозе Бенитес и Гуилермо Диас, услышали выстрелы и направились сообщить об этом в свою штаб-квартиру, по дороге они случайно столкнулись с проезжавшими преступниками и открыли огонь, впрочем, тоже безуспешно, в ответ бандиты произвели несколько выстрелов, после чего Бенитес упал на землю и, поддерживая репутацию своего подразделения, склонного к мгновенным диагнозам, закричал «Меня ранили!». Ему действительно прострелили ухо, и, как подчеркивалось в статье, только чудо могло спасти его жизнь.
К сожалению, чуда не произошло, и он вскоре скончался, потому что впоследствии выяснилось, что никто не заметил еще одного ранения — в живот. Бандитов тем временем поглотила ночь, и полиция с тех пор безуспешно разыскивает их.
— Вы читаете на испанском, мистер Томбс?
Тонкий голос Грейнера оборвал его мысли, Саймон оторвался от газеты и заметил, что Робин пристально его разглядывает.
— По дороге я выучил несколько слов, — заметил он небрежно. — Мне придется немного подучиться, если я собираюсь остаться здесь.
— В этом не будет необходимости…
Грейнер собирался что-то добавить, но его прервал телефонный звонок. Он встал, аккуратно сложил платок и вышел в холл, откуда вскоре донеслись обрывки фраз.
— Да… Нет… Вы навели справки?
Последовала долгая пауза.
— Понятно. Пожалуй, пора возвращаться… Хорошо.
Грейнер повесил трубку. Святой заметил любопытный взгляд Лобера и попытался понять, что это значит. Но ни в обрывках фраз, ни в интонации Грейнера ключа к разгадке не было.
Сам Робин не сказал ни слова, его желтое, как у мумии, лицо было непроницаемо. Он снова занял свое место, пальцы машинально перебирали бахрому скатерти, глаза уставились в одну точку.
Наконец он повернулся к Святому.
— Когда вы закончите, я проведу вас в мастерскую.
— Всегда к вашим услугам, — ответил Святой.
Он уже допил коричневую жидкость с кипяченым молоком, которую на Канарских островах именуют кофе, и встал из-за стола.
Поднявшись на веранду над внутренним двориком, на полпути они свернули на другую лестницу, которая вела наверх. На небольшой площадке было две двери друг против друга. Грейнер открыл одну из них, и они вошли.
Комната, судя по всему, находилась в мансарде. Святой сразу заметил, что свет попадал в нее через небольшое и тоже зарешеченное окно. В углу стоял громадный сейф, на деревянной скамье у стены были разложены всевозможные инструменты. В другом конце комнаты было что-то похожее на электрическую печь, невдалеке стоял шлифовальный станок — самая важная техника в гранильном деле. Он пробежал глазами инструмент, разложенный на скамье, стараясь изобразить на лице одобрение профессионала.
— Здесь вы найдете все необходимое, — заверил его Грейнер. — Все то, что заказал ваш предшественник. Я покажу, с чем вам придется иметь дело.