Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]

Чартерис Лесли

Достав сигарету, он, не глядя на Грейнера, закурил.

— Девушка — это мой страховой полис. — заявил Саймон. — Пока она у меня, ты будешь вести честную игру. А если бы ты вел честную игру, то не спешил бы так запереть меня в своем доме.

— Но ее надо допросить…

— Я уже говорил, что это лишнее. Если она заговорит по своей воле, это другое дело.

Грейнер не сводил с него взгляда.

— С какой стати?

— Взгляни на меня, потом подойди к зеркалу. — Святой сделал вид, что поправляет прическу. — И говорить не о чем, Робин. Тебе излить душу может только слепой, и то вряд

ли. Кроме того, она слишком хорошо тебя знает. Ты понял, для чего я все затеял?

Грейнер промолчал; Саймон не ждал от него ответа и продолжал все тем же спокойным, уверенным тоном:

— Подмешивая ей снотворное, я шепнул, что не прочь провести тебя и смыться с ней. Как только она очнется, можно продолжать в том же духе, сказать, что усыпил ее, чтоб не сболтнула лишнего, девушка проглотит все, что я скажу. Можно даже пересказать всю нашу беседу, но с маленькой оговоркой: мол, все было сделано, чтобы ты меня не заподозрил.

Святой блефовал как обычно, только ему казалось, что никогда еще не доводилось выходить из опасного положения с такой виртуозной наглостью… Чего стоило одно объяснение присутствия Кристины в номере…

Но Саймон знал, что это сработает. И все из-за того, что Грейнеру или кому-либо другому трудно поверить в хладнокровие человека, оказавшегося в такой отчаянной ситуации. Такие вещи происходят крайне редко, ведь даже наглость имеет свои границы. Противники Святого никак не могли понять, что эти правила не для него писаны, и его дерзость не имеет предела. В девяти случаях из десяти все проходило, как по маслу, никто и заподозрить его не мог.

— Все равно, если она примет твое предложение и согласится поделиться выигрышем, надо уберечь тебя от искушения.

— Зачем? Ведь если содержимое твоего сейфа соответствует масштабам бизнеса, то здесь мои перспективы будут намного привлекательнее. И потом, куда мне деться с ней? Не зная города? И языка? Насколько мне известно, из Тенерифе одна дорога — морем. И даже если я перехитрю тебя, на борт мне вряд ли подняться.

Грейнер сосредоточенно рассматривал кончик своей сигары, потом смочил слюной палец и притушил огонь с той стороны, которая обгорала слишком быстро.

— Мы сейчас в одной упряжке, — заявил Саймон, — и я готов к партнерству, потому что могу получить гораздо больше, чем доля в выигрыше по лотерее. Но после такого начала прежде чем что-нибудь предпринять, мне хочется быть уверенным, что ты ведешь честную игру. Уже не говорю, что мог бы получить от девушки гораздо больше, прикидываясь союзником или просто соблазнив ее. Все это даст гораздо больший эффект, чем твои методы «убеждения»… Как бы там ни было, я предлагаю сделку. Если она тебе не нравится, тебя никто не удерживает.

За окнами пронзительный грохот возвестил, что локомотив отправился в обратный путь. Мотоцикл без глушителя тарахтел, как пулемет, пока его хозяин выкрикивал приветствия друзьям, находившимся в паре кварталов от него. Ему отвечали с не меньшим энтузиазмом. С неимоверным шумом вверх по склону взбирался трамвай и непрерывно звонил. Где-то поблизости осел запрокинул голову и стал выводить свои астматические рулады. Если не считать этих признаков райского спокойствия Санта-Круз, в комнате стояла напряженная тишина.

Саймон

не торопил Робина с ответом. Действительно, тому оставалось только принять единственное возможное решение. Вопрос был в том, как он это сделает.

Наконец Грейнер взглянул на него.

— Если ты хочешь быть уверенным во мне, то у тебя не будет возражений, когда я захочу того же самого по отношению к тебе?

— Как именно?

— Дай мне взглянуть в твой паспорт.

Без всяких колебаний Саймон протянул весьма добротный документ на имя Себастьяна Томбса.

Грейнер лишь мельком просмотрел его и сунул в свой бумажник. По перемене в поведении Робина Святой мог заключить, что Грейнер клюнул. Впервые за последние годы он встретил человека, который оправдал его ожидания, и это привело его в некоторое смущение. Святому захотелось в припадке безудержного смеха кинуться на кровать и посмеяться от души. Но вместо этого он на волне вдохновения проявил чудеса наглости и нахальства.

Саймон протянул Грейнеру свой пистолет, рукояткой вперед.

— Лучше возьми вот это, — заметил он серьезно.

Это была кульминация. Мужчина, который останется равнодушным к такому проявлению доверия, должен быть сверхчеловеком.

Грейнер убрал оружие и взял в руку трость. Мимоходом взглянул на Кристину.

— Сколько она проспит?

— За полчаса я ручаюсь. — Святой отпер дверь. — А пока тебе лучше уйти.

Он проводил Грейнера по лестнице. Если спуститься в вестибюль, то портье своими вопросами может все испортить. Не дожидаясь этого, Святой мысленно перекрестился и, стоя на последней ступеньке, произнес:

— Если что-нибудь изменится, я сразу же свяжусь. В справочнике есть номер твоего телефона?

— Да.

— Если появится какая-то идея, найдешь меня здесь. В любом случае держи меня в курсе.

— Конечно. — Грейнер остановился. — Между прочим, а как насчет твоего номера?

— Скажу, что передумал. Здесь кто-то же должен понимать по-английски? — Саймон пожал ему руку. — Нужно поскорее убрать отсюда твой автомобиль, а то Джорис и его подручный засекут его, если уже не засекли.

Стоя на лестнице, Святой проследил, как Грейнер вышел на улицу, и только тогда вздохнул спокойно.

По пути обратно в номер в его глазах заплясали веселые огоньки. Но Святой не позволял себе расслабиться, как бы удачно ни шли дела. За ним пока только первый раунд, а сколько еще осталось…

Саймон подошел к портье, взял его за пуговицу и быстро заговорил по-испански.

— Я не уезжаю сегодня, так что не стоит беспокоиться и выписывать счет… Да, вот еще. Возможно, обо мне будут справляться. Или о сеньорите, которая занимает соседний номер.

— Си, сеньор, я все им расскажу.

— Вот этого как раз делать и не стоит. Если кто-нибудь спросит, то ко мне она не имеет ни малейшего отношения. Мы с ней незнакомы. Компренде?

— Си, сеньор.

— И не распространяйтесь по моему поводу. Ведь испанского языка я не знаю.

— Перо астед…

— Хорошо, хорошо. Я просто не хочу, чтобы об этом все знали, стамос?

— Си, сеньор.

Саймон бросил на стойку банкноту в сто песет.

— Это поможет лучше запомнить мои слова, — бросил он через плечо.