Пиковый интерес
Шрифт:
На следующий день я опять с замиранием сердца выискивала Димку взглядом возле подъезда и от все души радовалась, когда он оказался на привычном месте. Меня удивляло, что он до сих пор не вернулся на свою Кубань. Наконец, я не выдержала и, напустив на себя безразличный вид, спросила :
– Ты еще здесь? Домой не собираешься?
– Так у меня ж отпуск!-обиделся он.-Ты, что, забыла?
– Нет, конечно, не забыла, но уж больно длинный у тебя отпуск получился.
Димкиному возмущению не было предела:
– Ничего не длинный! Это мой первый отпуск за несколько лет! Могу я немного отдохнуть?
Мне стало неловко. Выходило так, будто я выгоняла его, хотя никаких прав на это у меня не было:
– Можешь, конечно! И ни на что не намекаю! Я почему спросила? Потому, что беспокоюсь! У тебя ж там дело! Мало ли какие проблемы, а тебя нет!
Димка сразу успокоился и беспечно махнул рукой:
– А, вон ты о чем! Ничего, справятся! Мой генеральный директор мужик ушлый, любую проблему решит.
– У тебя есть генеральный директор?!
– А как же без генерального? Одному не справиться. Я уезжаю, так он вместо меня! Золотой мужик!
– И что он у тебя делает?
– Как что?!-удивился Димка моей непонятливости.- Я ж тебе говорю-помогает! У меня ж коптильня !
– Про коптильню я уже слышала, но я не думала, что к ней еще и генеральный директор прилагается.-ехидно заметила я.
Димка моего ехидства не заметил и простодушно сказал:
– Ну, он не только коптильней занимается! На нем и колбасный цех, и молочный, и теплицы. Работы ему хватает!
– Какой молочный цех и теплицы? Ты только про коптильню говорил!
– Ну, правильно, коптильня-это главное. Она половину края продуктами снабжает! Ну, может не половину, это я чуток погорячился, но третью часть-точно!
– Так много? Я думала, она у тебя маленькая, в сарае поставлена.
– А, ты про это!-обрадовался он.- Ну, сначала так и было, а потом мы три новых цеха построили, оборудование завезли. Теперь все путем!
Димка смотрел на меня открытым взглядом человека, который очень доволен тем, что сумел все так хорошо объяснить, а я ошарашено молчала. У меня было чувство, что надо мной только что очень хитро посмеялись. Ох, совсем не так прост наш Дима, как хотел казаться!
Занятая работой, беготней в больницу и переживаниями по поводу наших с Димкой отношений, я тем не мение не забывала об уговоре с Маринкой, а когда она вдруг позвонила среди ночи, так и вовсе всполошилась. Она не стала извиняться за поздний звонок и тратить время на приветствия, а сразу приступила к делу:
– Наташ, ты не могла бы завтра подъехать ко мне?
– Что-то случилось?-осторожно поинтересовалась я.
– Да нет, ничего серьезного.-беззаботно отмахнулась она.- Просто нужно кое-что обсудить.
Голос ее звучал вроде бы как обычно, но мой обостренный постоянными неурядицами слух уловил в нем легкие нотки напряженности. Я не стала задавать вопросов, хоть мне этого и очень хотелось, пообещала приехать сразу после работы и задумчиво положила трубку.
Устроившись поудобнее на кровати, я закрыла глаза и попыталась заснуть снова, но ничего не получилось. Беспокойство, охватившее меня при разговоре с Маринкой, не только не проходило, но, наоборот, усиливалось с каждой минутой. Я попыталась разобраться в причинах этого беспокойства, но
Следующий день явно не задался. Неприятности начались с самого утра, когда моя "старушка" решила в очередной раз закаризничать и отказалась заводиться. Я провозилась минут двадцать, пытаясь завести мотор, но он на каждый поворот ключа отвечал надрывным рычанием и тут же мертво глох. Поняв, что на работу я катастрофически опаздываю, а на машине мне не уехать, я злобно плюнула на эту груду ржавого железа, громко шваркнула дверцей и рысью понеслась к метро. Ну, не рысью, конечно! Это сказано слишком сильно, потому, что в тот день я имела глупость надеть туфли на двеннадцатисантиметровых каблуках, а кто пытался ходить на таких каблуках, то знает, что бегать на них невозможно. На них можно или элегантно дефилировать, или, в лучшем случае, мелко семенить, подобно японской гейше.
В общем, на работу я опоздала, за что и получила от начальства суровый нагоняй. Мне это не впервой, и я бы его вполне спокойно пережила, но тот день выдался необычайно нервным: обещал приехать босс. Он был человек занятой и частыми визитами нас не баловал, но, когда появлялся, спуску никому не давал. Начальство по этому поводу жутко дергалось и развило необычайную активность. Оно без конца требовало предъявить ему то один документ, то другой, придиралось по поводу и без повода, чем страшно нервировало окружающих. Босс приехал, но не в первой половине дня, как обещал, а только после обеда, и тут же устроил совещание. Оно было, как впрочем и всегда, шумным, бестолковым и продлилось до конца рабочего дня, так что из конторы я вылетела только в половине шестого. Понимая, что опаздываю, я в отчаянии кинулась ловить такси. Машины шли сплошным потоком, но ехать в Митино никто не желал. Наконец, удалось остановить потрепанный рыжий "жигуленок" и путем долгих и упорных переговоров с водителем в конце концов загрузиться в него, однако, неприятности на этом не кончились.
Я вошла в подъезд и с ужасом обнаружила, что лифт не работает. Спотыкаясь на каждом шагу и проклиная ту минуту, когда в голову пришла дурацкая мысль вырядиться в туфли на огромных каблуках, я медленно поползла на девятый этаж. Когда, наконец, достигла нужного этажа и стала перед Маринкиной дверью, мне хотелось только одного: скинуть проклятые туфли и остаться босиком. Я бросила взгляд на часы на руке и бодро сказала себе:
– Нельзя утверждать, что пришла я в точно назначенное время, но и опоздала не на много, а по моим меркам, так я и вовсе вовремя прибыла.
С этими словами я нажала кнопку звонка и приготовилась ждать. И между прочим, совершенно напрасно приготовилась! Еще руку от звонка не отняла, как дверь распахнулась и в проеме нарисовалась крепкая фигура в спортивном костюме, который для определенных слоев населения теперь является униформой. У парня была внешность боксера в тяжелом весе, в которую органично вписывались мощная челюсть и сломанный нос. Дополнительным украшением образа служила толстая золотая цепь толщиной с мой мизинец на шее и похожий на гайку золотой перстень на руке.