Пилот на войне
Шрифт:
Во-первых, можно напороться на засаду спецназа «Скорпион». Очень даже запросто.
Во-вторых, десять против одного, что их уже выследили проклятые вольтурнианские всеяды, которых клоны запустили в джунгли, чтобы усложнить жизнь. Всеяды с планеты Вольтурн — страшная гадость. Плюются ядом, ничего не боятся и очень хитрые. Хрен засечешь, пока по забралу не мазнет смачная порция желтоватой дымящейся дряни.
Поэтому только так: в закрытых машинах, с полноценной охраной, по-боевому.
Хотя как таковых боев
К сожалению, вылезти из джунглей им не дали, не говоря уже о штурме оккупированной столицы — Новогеоргиевска.
Слишком много флуггеров у проклятого Клона. И орбита засижена спутниками слежения. И ползает по орбите фрегат, который, конечно, далеко не линкор, но тоже очень не подарок.
А ведь танки в боях успели истратить почти все запасы пассивной защиты. Имеющихся запасов хватит на десять минут атаки с воздуха. Ну а изрядно поредевшая ПКО дивизии всё качественно прикрыть не сумеет.
Патовая ситуация, форменное проклятие.
Клоны не могут выбить их из джунглей, а 4-ая танковая не может из джунглей высунуться, потому как на равнине сразу каюк. Выжгут бомбоштурмовым за милую душу, даже помолиться не успеешь. Точнее, только помолиться и успеешь.
И вот в такой незавидной тактической обстановке дежурные УССН передают… Просто черт знает что!
Короче говоря, разобраться можно было только методом личной явки.
Вездеход поревывает, скачет на корнях, сокрушая местный кустарник. Майор уверено держит полсотни в час. Слышно как матерится сквозь зубы прапорщик Кантария, прикусивший язык на очередной кочке.
— Товарищ майор! — Взмолился он. — Я же так стрелять не смогу! Вы бы ехали потише!
— Ты в кого стрелять собрался, Ерванд? — Еще одна порция тряских корней, по стеклу лупят ветви.
— Так ведь, это… Согласно… как приказывали — во все, что шевелится!
— Что-нибудь шевелится?
— Никак нет, товарищ майор.
— Ну вот как зашевелится — скажи, я специально для тебя приторможу.
Всеядов видно не было. «Скорпионов» тоже. В расположение взвода добрались без происшествий. А доблестный прапорщик так и не пострелял из своего любимого крупнокалиберного.
Расположение, как обычно, появилось внезапно, как суслик из норы.
Только что вокруг мелькали деревья и насточертевшие, но такие спасительные переплетения лиан, как пульт сообщил тоновым сигналом, что опрашивается на предмет госпринадлежности.
Стало быть, машину уже ведет система наведения. Чего именно? А всего в комплексе. Не ответишь вовремя — шандарахнет так, что куски полетят до орбиты. Влепят всем подряд. От управляемых фугасов до банального АГС-30, который тоже очень злой.
«Лихо прячутся, черти!» —
ЗСУ поставлено на прямую наводку и готово препарировать любого двумя 30-мм артустановками (девятьсот снарядов в секунду с каждой) или счетверенным лазером.
Самого зенитного танка вообще не видно — работает маскировочная сеть-хамелеон и полтонны зелени.
По сторонам выскакивают часовые.
— Тпру! — Гавкнула рация. — Стой, кто идет? Пароль!
Формальный вопрос, но не лишний. Командира они, конечно, узнали, но службу несут как положено. Мало ли что?
— На западном фронте без перемен! — Ответил майор. — Молодец, Крестовский! Вы когда «Кистень» перепрятать успели?
— Здравия желаю, товарищ майор. Да дело недолгое. Чтобы бойцы не скучали. Чем бы солдат не занимался, лишь бы задолбался. — Ответил командир дозора, подходя к машине и отдавая честь.
— Обратно хвалю! Где капитан Шапаревич? Что тут за панику развели? — Спросил Пехтерев и вылез из мобиля, с наслаждением хлопнул дверью и потянулся, жалея, что поднимать забрало все еще нельзя.
— Не могу знать, товарищ майор. Я же пехотинец. — Он как-то застенчиво замялся и в сторону рядового:
— Проводи командира к первому кунгу.
— Да я сам в состоянии… — начал было майор.
— Мы и станции перепрятали, вы не найдете.
— Ладно, сдаюсь. Веди меня, Макдуф!
Часовой отконвоировал командира к «Альтаиру», гадая про себя, кто же такой товарищ Макдуф.
Бронированный кунг на базе гусеничного тягача скрывался под сетью, выставив вверх десятиметровую панель пассивного радара. От кунга к кронам тянулись армированные кабели. Там, в надлеске, скрывались дополнительные средства слежения.
Машин УССН осталось семь штук из десятка. И больше не будет. Их следовало беречь, и их берегли.
Пехтерев поднялся по лесенке, набрал личный код на пульте. Дверь распахнулась.
Майор оказался в перепускном шлюзе — «предбаннике», скинул шлем и пожал руку невысокому кряжистому мужику с погоном капитана на груди.
— Здорово, Миша.
— Здорово, Виталич.
— Что за ахинея? Что ты мне вообще докладываешь?
Капитан пожал плечами.
— Пойдем, командир. Покажу что и как.
В отсеке боевого управления было как-то суетно.
Операторы сидели за пультами, полумрак секли отсветы голографических экранов, расчет занимался делом. Но нездоровая суета все равно ощущалась. Носилось в безвкусном кондиционированном воздухе нечто такое-этакое, которое ни с чем не спутаешь. Непредвиденная ситуация, вот что это было.
Жутко нервная штука на войне.
— Убиться можно! — Констатировал майор, отодвинув от экрана симпатичную рыженькую лейтенантшу — оператора наведения, между прочим.