Пилот на войне
Шрифт:
Лифты отказали. Все. Странно, но освещение еще теплилось.
— Значит, так! Бежим по второй лестнице! Только что оттуда спустились медики, значит, там не завалено! — скомандовал «нахимовец», и мы побежали.
Хреновое это дело, когда одиннадцать уровней вверх на своих двоих!
— Чем это нас, а? — запыхаясь, спросил Оршев.
— С линкора главным калибром долбанули, — ответил за меня штурмовик, несшийся впереди. Он шумно дышал и поминутно отплевывался от бетонной пыли, которая буквально
— Какой главный калибр?! На одиннадцать уровней вниз? Это бетонобойка! Эта, как ее, «Рух»! — судя по голосу, это был тот самый подкованный Гурченко.
— Да какая разница, — сказал я. — Если нам достанется так же прямо сейчас, вот это будет весело!
— Много текста. Быстрее бежим!
Выбрались.
И тут же наш образцово-показательный строй развалился под натиском людского водоворота.
Широкий коридор верхней галереи напоминал Енисей во время ледохода. В одну сторону тащили носилки с ранеными. В другую — топали мобильные пехотинцы в полном снаряжении. Ротная колонна вспарывала суету, как таран.
Офицеры толкались возле настенных коммуникаторов, так как на нижних уровнях связь не работала вообще. Кто-то с кем-то ругался, требуя непонятного. А потом в нас врезался взвод штурмовой пехоты. Эти перли словно лосось на нерест, а тяжелые скафандры сообщали их движению неудержимость горного обвала.
Меня сбили с ног.
Я выбрался из кучи малы, пинаясь и ругаясь на чем свет стоит. Прислонился к стене. По лицу текла кровь, в голове шумело — бронированный ботинок угодил в скулу во время моих упражнений в партере.
— Однако…
И где наши?
Наших след простыл. То есть понятно, что далеко уйти они не могли, но куда, скажите на милость, они подевались? Среди мечущихся военных фигур было много пилотов, начисто маскировавших местоположение моих коллег.
Думай, Румянцев, думай! Куда бежать? А бежать ой как хотелось! Ведь все они бегут, надо полагать, не просто так!
Коммуникатор!
Прямо на стене! Возле моего локтя! Спасительная панель связи, мигавшая зеленым огоньком, — работает!
Экстренный канал — это крутовато будет… Штаб укрепрайона Глетчерный, справочная! То, что надо!
В справочной меня послали, я даже не успел изложить проблему. Потом на меня налетел подполковник в гермокостюме с шевроном артиллериста.
— В сторону, лейтенант, в сторону! Мне нужна связь!
Всем нужна связь…
— Товарищ подполковник, я должен выяснить, куда мне деваться! — возопил я, поскольку бог войны все увереннее оттирал меня от панели.
— Куда?! Что?! — тут он рассмотрел мои нашивки. — Вы пилот, так что бегом к флуггерам! Ангары там!
Он махнул рукой направо. И я побежал, провожаемый грозным рыком.
— Связи нет! Что с элеватором?! Что?!
Я помчался.
Связи нет. В капонире! Что же творится наверху?! Нет связи, значит, разбит сетевой распределитель, который обеспечивает радио внутри укрепления. Метко клоны стреляют, черт дери!
А вот и указатель — простая пластиковая таблица на стене. Хорошо, что пластиковая, ей ток не нужен, работает всегда. Ангар 18. Прямо! До лифтов… черт, опять пешком!
Я добежал, поминутно уворачиваясь от таких же бедолаг. Немного беспокоил тот факт, что я так и не нагнал никого из наших, хотя скакал не хуже бегового жеребца.
Серьезно беспокоил другой факт: я не знал и не видел, что там на поле. Никаких окон в подземном туннеле не предусматривалось. Насмотреть ничего я бы не сумел, но хоть что-то. Вдруг во дворе клонские танки и пора сливать воду?!
Или хоть гранат с автоматом раздобыть…
Ссыпался по лестнице.
Коридор, поворот, и я натыкаюсь на окрик:
— Стой, кто идет?! — Передо мной метрах в десяти створка двери, которая конвульсивно дергается в пазах, будто раздумывая, закрываться или нет. Подвывает заклинивший сервомотор, в проем откуда-то из-за переборки сыплются искры.
За дверью виден ангар и «Дюрандали»!
Шеренги нетронутых машин!
Но между мной и военным счастьем четверка нервных пехотинцев, которые сидят за мешками с песком и целятся в меня. Из пулемета, между прочим.
— Парни! Я свой, лейтенант Румянцев! Второе Гвардейское авиакрыло! С «Трех Святителей»! Мне к флуггерам надо!
— Слышь, сержант, а «Святителей» клоны взорвали, еще вчера, — наябедничал пулеметчик, не отрываясь от своего прибора.
— Точно! — обрадовался сержант и встал из-за укрытия. — Ну-ка, летун… гвардейский! Оружие двумя пальцами из кобуры! Руки за голову, а сам мордой в пол!
— Да вы чего, парни? — промямлил я и попятился. Четыре ствола в руках пехотинцев вдруг показались до чертиков неприятными.
— Стой, гад! — рявкнул командир поста.
— Ноги прострелю! — пообещал пулеметчик.
— Оружие на пол!
— Руки за голову!
— На бетон!
«Во попал! Сейчас отрежет конечности по колено из пулемета», — пронеслось в голове, а руки сами выкинули «Шандыбина», после чего я растянулся во весь рост.
Перед носом утвердились два ботинка, а по затылку ударило сталью. Несильно.
— Ну что, «Святитель» хренов?! К флуггерам тебе надо? Сейчас тебе будут флуггеры…
— Что тут у вас происходит, сержант? — раздался требовательный голос.